Леонид Пивер - Воспоминания провинциального телевизионщика

Сделали в Челябинске еще несколько программ. Они по-прежнему пользовались успехом. Возможно, потому, что наш детектив объединял людей не только приключениями. Однако мы все яснее понимали, что продолжать делать передачу в существующих условиях невозможно. Кем мы были? Провинциальным телевидением с вечным дефицитом времени, пленки, помещений… Смонтированные для Шерлока декорации каждый раз приходилось стремительно разбирать, поскольку с коварством профессора Мориарти по графику подкрадывалась программа «Кукурузоводство в области»…

Не всегда великие сыщики погибают в схватках с преступниками. Иногда они умирают своей смертью. И как-то незаметно наш «Шерлок Холмс» ушел на покой…

А у меня на душе неспокойно до сих пор. В то время тотальный дефицит всего заставлял стирать прекрасные концерты, спектакли, представления, поскольку требовалась магнитная лента для новых записей. Зритель любит новенькое… Представляю, скольких ценнейших документов не досчитаются историки культуры.

А студийные архивы! Помните надпись в конце почти каждого советского художественного фильма: «Снят на пленке Шосткинского химкомбината»?… Будто по качеству нельзя было понять: не «кодак». Кроме всего прочего, «шостка» прекрасно горела. И однажды поступила команда пожарных: с архивных лент смыть и сдать фотослой, содержащий серебро, а целлулоидную основу – сжечь!.. Мне, уже немолодому человеку, хотелось плакать…

А еще мне очень хотелось сделать так, чтобы провинция была лишь местом жительства, а не образом жизни. Я старался сделать все, что мог.

С проблемами и без

Как пишут классики, шли годы, менялся коллектив. В восьмидесятые на студии стали появляться люди со специальным образованием из свердловских, ленинградских ВУЗов и выпускники гуманитарных факультетов местных учебных заведений. Сложнее и интереснее становились телевизионные программы. Мы, будучи сугубо практиками, в волнении стали присматриваться к молодежи внимательнее… И – успокоились.

Телевидение – специфический вид искусства: то, что знали, умели и могли мы, молодежи еще только предстояло освоить. Некоторые из «вновь прибывших» и вовсе вскоре поняли, что телевидение не для них, или они – не для телевидения. Потом я встречал их фамилии под материалами челябинских газет, во входящих тогда в информационный обиход пресс-релизах. Одна из известных челябинских журналисток, чьи материалы уже много лет с удовольствием читают южноуральцы, до сих пор при встречах выражает мне признательность за свое нетелевизионное счастье. А тогда она не то что ушла – убежала со студии, когда мои разносы на редакционных летучках превысили критическую массу ее терпения.

Из тех, кто пришел – и остался, не могу не назвать Ирину Коломейскую, с которой я проработал более десяти лет. И лишь потом осознал, что за ее интеллигентностью и мягкостью кроется «железная леди», умудрявшаяся доводить до конца все задуманное.

Мне везло на хороших людей, коллег. В одной команде со мной были спокойная в любых ситуациях ассистент режиссера Наталья Гордиенко, понимавшая все режиссерские замыслы художник Люся Лисицкая, часто не согласная со мной, но скрупулезная в деле Наталья Булатова, ассистент ПТС Людмила Комякова, чей женский шарм, обаяние помогали в решении многих организационных вопросов.

Одной из наших совместных работ стала программа «Нет проблем», задуманная в начале девяностых, когда студия уже заматерела, распрощавшись с энтузиазмом и молодым задором. «Монстр» центрального телевидения поглощал все творческие задумки. Тем не менее мы решили сделать нечто свое, оригинальное. За это я и люблю провинцию, что та же, казалось бы, форма, то же содержание здесь могут существовать в иной реализации. Ведь даже остро говорить о каких-то вещах можно без цинизма, но с иронией, шуткой. Да и людей, склонных к самоиронии, на периферии куда больше, чем в столице. В общем, мы хотели сделать программу с добрым, мягким юмором и со своим лицом. Впрочем, правильнее будет говорить не об одном лице, а о множестве ликов. В кадре у нас присутствовали и дельтапланеристы, и укротители тигров, и одаренные дети…

Для музыкального оформления привлекались ведущие челябинские коллективы: ансамбли «Ариэль», «Уральский диксиленд». Музыканты с удовольствием откликались на наши предложения. Да и разве могли отказаться те, кого я знал еще мальчишками, кому помогал делать первые телевизионные шаги за горизонт будущей популярности?! Блистательного трубача, ныне народного артиста России Игоря Бурко я впервые снимал в составе оркестра ЧТЗ еще в 1959 году, когда музыканту было всего пятнадцать… Сейчас Игорь «забронзовел». Не верите? Сходите на Кировку – там, напротив здания Законодательного собрания области, красуется барельеф трубача. Возможно, это единственный случай, когда российского джазового музыканта увековечили при жизни.

С особой теплотой я вспоминаю свой любимый коллектив – Государственный русский народный оркестр «Малахит». Работа с ними на телевидении была одним удовольствием. Показывая женщин, я чувствовал себя, словно на фотосессии. А мужчины – даже балалаечники! – сплошь казались «мачо». Особая интонация отношений в коллективе была и остается заслугой Ольги и Виктора Лебедевых. Ольга Ивановна – «мать Тереза» оркестра! А Виктор Григорьевич – камертон! И я одно время имел честь быть солистом этого оркестра. Несмолкаемые аплодисменты, которыми я был награжден после выступления в программе, посвященной народной артистке СССР Клавдии Шульженко, звучат во мне до сих пор. Жаль, что я исчерпал свой репертуар…

Был у нас на программе и прекрасный ведущий – Владимир Пенежин, удивительный человек, блестяще знавший английский язык, причем не только в литературном варианте. Несмотря на официальный статус владельца первой в городе частной фирмы, занимавшейся переводами, у нас он работал безгонорарно.