Амурные увлечения вождей - Веденеев Василий Владимирович
Вполне естественно, Александра Коллонтай увлекалась идеями Николая Гавриловича Чернышевского – кумира молодежи того времени. Кроме того, сыграло свою роль и личное знакомство с Плехановым, подписывавшим свои работы псевдонимом Бельтов, – он тоже был из достаточно обеспеченной дворянской среды.
Помимо Плеханова дворянская и генеральская дочь отлично и довольно близко лично знала Владимира Ульянова-Ленина, Льва Троцкого (Бронштейна), Иосифа Сталина (Джугашвили) и многих других видных деятелей российской социал-демократии конца XIX – начала XX в. Как в стане непримиримых большевиков, так и в интеллигентской среде меньшевиков, активных эсеров и представителей прочих партий.
В то же время сотрудники зарубежных политических полиций – Александра Михайловна не раз уезжала в эмиграцию, – наблюдавшие за ней довольно пристально и даже иногда принудительно высылавшие ее за пределы своих государств, неоднократно отмечали в своих секретных донесениях: «Происходящая из аристократической среды русская революционерка Коллонтай Александра является ярой сторонницей всемерной эмансипации женщин и сама является дамой, весьма подверженной многим пагубным страстям в половой сфере. Зачастую она имеет весьма сомнительные интимные связи и совершенно не отличается особенной разборчивостью в них».
Такая характеристика абсолютно беспристрастных зарубежных полицейских чиновников говорит очень о многом. Она совершенно по-иному и с неожиданной стороны начинает освещать усердно созданный советской пропагандой образ «валькирии революции», невольно вызывая вопрос: все ли было в порядке у этой пресловутой «валькирии» в сексуально-психологическом отношении?
После октября 1917 г., когда большевики захватили власть в России, Александра Коллонтай получила полную возможность открыто и постоянно пропагандировать собственные идеи и взгляды, в том числе относительно абсолютной половой раскрепощенности женщин, к которой, по всей вероятности, она стремилась всю жизнь и сама. «Вступить в близость с мужчиной должно стать так же просто для женщины новой России, как выпить стакан воды», – неустанно писала и повторяла она, видимо, совершенно искренне считая, что этим действительно всемерно помогает раскрепощению женщин социалистического пролетарского государства.
В октябре 1917 г. Александра Михайловна Коллонтай, уже отметившая свое сорокапятилетие, вошла в состав нового, революционного правительства.
– Она проверенный товарищ, – обмакивая перо в чернильницу, сказал о Коллонтай Владимир Ульянов-Ленин. – Мы назначим ее на один из постов народных комиссаров. Нужно постараться направить ее кипучую энергию в полезное нам русло!
И новый предсовнаркома подписал декрет о назначении Александры Михайловны Коллонтай народным комиссаром призрения. В современном понимании этот комиссариат выполнял функции, весьма схожие с функциями социального обеспечения.
Практически в тот же период произошло знакомство Коллонтай с рослым и чернявым красавцем матросом, председателем Центробалта Павлом Дыбенко, уроженцем Тамбовщины.
«Красный роман» – как не раз впоследствии называли связь между Павлом Дыбенко и Александрой Коллонтай и в Стране Советов и за рубежом, – развивался крайне бурно, на глазах у всех известных революционных деятелей того времени и очень у многих вызывал откровенное недоумение. Словно специально подтверждая данную ей зарубежной политической полицией характеристику, Александра Михайловна феноменально быстро сошлась с человеком, с которым, по мнению многих из современников, у нее просто не могло быть совершенно ничего общего.
Дыбенко имел всего три класса образования и в своей революционности всемерно поощрял дикие расправы над морскими офицерами, которые вполне могли оказать помощь новому красному флоту, взяв на себя командование им. Но офицерам, дабы не тратить патроны, просто проламывали черепа кувалдами, и «братва», вскинув на плечо винтовки, покидала боевые корабли, сходя на берег «делать революцию», а заодно громить винные склады.
Павел Дыбенко был моложе своей возлюбленной на семнадцать лет и, став наркомом Военно-морского флота, через некоторое время с позором лишился своего нового высокого поста, доверенного ему большевиками как бывшему председателю Центробалта. Лишился из-за полного развала дисциплины на флоте и поощрения разгульного пьянства. Большевикам тоже требовались боеспособные, готовые их защищать военно-морские силы, а не скопище алкоголиков в трюмах, кубриках и бывших офицерских каютах. Что могло возникнуть общего между по-европейски образованной Коллонтай и откровенно дремучим Дыбенко? Сексуальная страсть самца и самки? Трудно ответить на этот вопрос вполне определенно: не зря говорят, любви все возрасты покорны. Тем не менее принято считать – скандальный «красный роман» привел к тому, что между Коллонтай и Дыбенко был заключен первый гражданский брак в Советской России.
Измена и разрыв
Вполне понятно, что в обстановке революции и начавшейся вскоре Гражданской войны Коллонтай и Дыбенко просто не имели возможности постоянно находиться вместе: волей-неволей им приходилось подолгу жить в разлуке. Александра Михайловна трудилась в Совнаркоме, а Дыбенко находился на фронтах. В этот период из-под пера Коллонтай, а писала она весьма бойко, одна за другой выходили посвященные вопросам взаимоотношения полов, «социалистической семьи и брака», а также чисто сексуальных отношений книги и брошюры типа: «Работница-мать», «Новая мораль», «Любовь пчел трудовых» и многие другие. Александра Михайловна оказалась весьма плодовитым автором. Ярая поборница эмансипации, она стремилась доказать, видимо, и себе и другим, что необходимо всемерно стараться избавляться от любовной страсти, порабощающей индивидуума.
Тем временем жизнь страны стала входить в более наименее нормальную колею, закончилась Гражданская война, и тут Коллонтай поджидал неожиданный удар в самое сердце. Как оказалось, сама автор популярных книжек избежать страстей не смогла, и ей довелось до дна испить полную чашу горьких страданий: она узнала, что ее молодой муж, красавец матрос, лихо изменял ей с другой женщиной. Более молодой, привлекательной и даже красивой!
Как вскоре выяснилось, вопреки всем утверждениям Коллонтай в ее многочисленных книжках и брошюрах, ревность, измены и страдания оказались присущи и новому социалистическому строю, а не остались, словно ненужный хлам, в проклятом большевиками самодержавно-буржуазном обществе. Это Александра Михайловна сполна испытала на себе, но старалась не подавать виду:
– Ревновать к этой? – презрительно щурилась она. – Какая глупость! Все идет от недостатка ума и воспитания.
Возможно, в глубине души она лелеяла надежду, что Дыбенко одумается, вернется к ней? Но Павел не на шутку увлекся молодой красивой любовницей, и решительное объяснение стало просто неизбежным: любовная драма вновь происходила практически на глазах всего красного бомонда.
Супруги объяснились летом 1922 г. Дыбенко тогда продолжал служить в Красной Армии и занимал пост командующего корпусом стрелков, расквартированным под Одессой. Сам он покинуть часть не мог, поэтому предложил Коллонтай приехать к нему. И она отправилась в путешествие на юг.
Пользуясь правами высокопоставленного красного командира, Павел Дыбенко занял под свою резиденцию роскошный большой особняк в дачной местности на берегу моря. Особняк реквизировали у какого-то буржуя, судьба которого Дыбенко совершенно не волновала.
Вокруг особняка раскинулся роскошный сад, там источали тонкий аромат кусты великолепных роз редких сортов. Именно в саду, среди роз, и произошло решительное объяснение теперь уже, по сути, бывших гражданских мужа и жены и, по всей вероятности, когда-то пылких любовников. Павел пытался вяло оправдываться, Коллонтай нападала безжалостно и очень резко. После разговора она направилась в особняк, а Дыбенко остался в саду.
Уже поднимаясь по ступеням – она твердо решила утром уехать! – Александра Михайловна вдруг услышала в саду выстрел и опрометью кинулась назад. Как оказалось, после резкого объяснения с ней Дыбенко предпринял попытку самоубийства, выстрелив в себя из служебного револьвера. Рана оказалась не смертельной, и Дыбенко остался жив и даже вновь вернулся в строй.
