Александр Парадисис - Жизнь и деятельность Бальтазара Коссы

На следующий день, после разговора с папой, наш герой собрал папское войско, подбодрил людей и, неожиданно выступив, захватил у противника одиннадцать катапульт. Он преследовал неприятеля почти до самого побережья. После боя он направился в папский дворец, так как ему передали, что Урбан хочет его видеть.

Папа пристально посмотрел в глаза Коссе.

— Ты говорил, что знаком с теологией. Это правда?

— Я не говорил, что знаком с теологией, я сказал, что я теолог, — твёрдо заявил Косса, — теолог и даже знаю каноны. Я пять лет учился в Болонье и шёл первым. Случай заставил меня прервать учение, я не получил диплома, но это ничего не значит. В дискуссии я одержу верх над любым теологом.

Глаза Урбана сверкнули.

— Послушай, — обратился он к Коссе, — Карл Дураццо из моих рук получил трон королевы Иоанны, а теперь, неблагодарный, воюет против меня. Он стал открытым врагом церкви. Мало того, что он послал на меня войско, он словно сатана пытается овладеть душами некоторых особенно развращённых кардиналов, подкапывается и под мой престол. У меня на подозрении многие кардиналы и епископы. Теперь, когда войска Карла больше не беспокоят меня, я поручаю тебе следствие над ними.

— Где они находятся? — спросил Косса.

— В крепости есть подземелье. Я приказал бросить их туда. Сразу же после твоего посвящения в сан ты начнёшь следствие. При этом будет присутствовать мой племянник. Буду иногда приходить и я сам.

Источники не указывают имени человека, которому Урбан VI поручил следствие над кардиналами. В них говорится только, что «следствие… понтифик поручил бывшему пирату, ставшему священнослужителем».

Все летописцы единодушно говорят о папе Урбане VI только плохое. Его называют «отцеубийцей», пьяницей, кровожадным зверем, способным на любое злодеяние. Современные исследователи католицизма называют этого папу тираном и насильником [74].

Католический архиепископ Бондрияр называет его сумасшедшим, а аббат Мурре утверждает, что папа Урбан VI был маньяком.

Одна из летописей рассказывает, что пытки, которым Урбан подвергал арестованных епископов и кардиналов, были настолько мучительны, что некоторые умерли от них, а те, кто остался в живых, превратились в калек с перебитыми костями.

Дитрих фон Ним, как секретарь папы, лучше других знавший обо всем, что происходило в те годы, рассказывает страшные подробности о пытках над епископами и кардиналами, о бесчеловечности папы Урбана VI. Фон Ним подчёркивает, что все описанное им он видел собственными глазами, так как присутствовал на допросах и записывал показания истязуемых.

Фон Ним рассказывает далее, что закованных в цепи священнослужителей из подземелья доставляли в камеру пыток, где сидел следователь (наш герой), который усердно выполнял свои обязанности и ежедневными пытками старался вырвать «признание». Часто при этом присутствовал Урбан и его племянник.

Урбан VI сам давал Коссе указания, как вести следствие.

— Ты не должен предъявлять им прямых обвинений. Ты должен только спрашивать: «Что ты сделал? Почему тебя арестовали?» Они, конечно, не будут отвечать, и тогда ты будешь переводить их в камеру пыток.

Балтазар Косса и его друзья Ринери Гуинджи и Гуиндаччо Буонакорсо, теперь уже священники, начали это чёрное дело. Странным кажется, что именно этим новоиспечённым священникам, со шрамами на руках, на шеях и на лицах, было поручено вести следствие над представителями высшего духовенства. Они не были судьями. Они преследовали одну только цель — добиться «признания» от подозреваемых в заговоре. Наибольший эффект производила внешность Гуиндаччо, этого уродливого и грубого великана, рябого, криворотого и хромого, с ярко блестевшим одиноким вытаращенным глазом, выступавшего в роли священника и следователя. Подобрав сутану, он величественно восседал за следовательским столом, а потом за столом в камере пыток.

Мы пожалеем наших читателей и не будем описывать все виды мучительных пыток, которым подвергались в большинстве больные и старые священнослужители. Заметим только, что единственным из трёх следователей, способным сочувствовать арестованным, оказался гигант.

Пытки были настолько ужасны, что епископ Акуилы не выдержал.

— Остановитесь! — закричал он. — Скажите, чего вы добиваетесь от меня? Я признаю свою вину. Перестаньте мучить меня, пусть лучше я умру [78]!

За епископами начали одного за другим избивать и пытать кардиналов. Палачи продолжали своё гнусное дело до тех пор, пока люди не теряли сознание [74].

Косса невозмутимо вытягивал «признания». Он вспомнил, как святая инквизиция допрашивала его в подобной камере, и это воспоминание помогало ему сохранять хладнокровие. Но он видел, что оба его помощника, и особенно колосс в сутане, жалеют истязуемых. Одинокий глаз Буонакорсо блестел от готовых пролиться слёз. Племянник папы, «правитель» Капуи, Амальфи и Ночеры, присутствовавший при пытках, заметил однажды такую чувствительность великана и начал издевательски хохотать над ним на глазах пытаемого корифея церкви. Урбан VI, который в саду, под окном камеры пыток, громко распевал псалмы (его голос переплетался с дикими криками пытаемого кардинала), удивился весёлому смеху племянника и пришел посмотреть, что происходит. Он увидел, что гигант, недавно произведённый им в священники, которому он доверил такое серьезное дело, сидит согнувшись и почти плачет от жалости.

Урбан VI рассвирепел, кровь ударила ему в голову. Он метнул яростный взгляд на расчувствовавшегося Гуиндаччо и закричал:

— Посмотрите на этого человека! И ему я поручил вести следствие! Что ты как баба распустил нюни!

«Самое незначительное проявление сочувствия жертвам во время пыток, — писал секретарь папской канцелярии, — вызывало ярость у папы, часто присутствовавшего при этих нечеловеческих сценах; тот, кто не мог скрыть свою слабость, беспощадно наказывался. Лицо папы наливалось кровью, он начинал кричать скрипучим, прерывающимся голосом. Однажды он чуть не прогнал двух «следователей», когда заметил, что они не могут спокойно выносить зрелища пыток.

— Убирайтесь вон! — орал он. — Вы бабы, плаксивые бабы, мне не нужны такие! Убирайтесь сейчас же! А то я прикажу вас высечь!

Этими словами он хотел дать понять всем, а особенно одному из пиратов, «главному следователю», что порученное ему дело надо выполнять с ещё большей жестокостью» [78].

Косса старался успокоить Урбана VI.

— Вы неправильно поняли их, святой отец, — твёрдо произнес он, обращаясь к папе. — Эти двое были достаточно жестокими в своём прежнем ремесле. Вас, наверно, обманывает блестящий глаз этого громилы. Он и меня обманул когда-то, святой отец.