Секретная миссия в Марселе. Один год из жизни Вариана Фрая - Илья Басс
В Испании все четверо воссоединились и из Порта Бу отправились поездом в Барселону, а оттуда – в Лиссабон. Писателя на время путешествия снабдили чемоданчиком с надписью «Красный Крест». В Лиссабоне Чарльз Джой предупредил Фейхтвангера, чтобы тот немедленно покинул Португалию, ибо немецкие агенты разыскивают и похищают беженцев. Поскольку билеты были только у супругов Шарп, Марта отдала свой билет Лиону и тот вместе с Уэйтстилом покинул Португалию. Марта Фейхтвангер последовала за мужем двумя неделями позднее.
По прибытию в Нью-Йорк 5-го октября Фейхтвангера приветствовали друзья и среди них Соммерсет Моэм, Эрих Мария Ремарк, Отто Премингер, Курт Вейль.
Супруги Шарп долгое время хранили молчание по поводу своей гуманитарной деятельности в военный период. Лишь благодаря внуку, обнародовавшему факты из их жизни, и обратившего на них внимание американской общественности, к ним пришло признание.
Стали известны многие подробности их благородной деятельности. Например, в 1940 году Марта сформировала группу детей с намерением вывезти в Штаты. Требовалось собрать для каждого медицинскую карту, свидетельства о вакцинации, фотографии и доверенности от родных и финансовые гарантии в Америке. В течение 12 недель Марта неустанно боролась с бюрократами по обе стороны океана, преодолевая их сопротивление и явную недоброжелательность, доказывая ужасную будущность этих детей (особенно девяти еврейских). Наконец, 26 ноября кортеж из 29 детей и 9 взрослых покинули вокзал в Марселе, пересек Испанию, Португалию и, после проволочек в Лиссабоне, прибыл 23 декабря в США. Там их встречала Марта, выехавшая раньше с двумя другими детьми и 4-мя взрослыми.
В течение последующих лет супруги Шарп выполняли разные задания по оказанию помощи нуждающимся в Европе.
Покой им только снится
По возвращению в Марсель (26 сентября) Вариана ждали дурные НОВОСТИ.
Во-первых, префектура сообщила американскому консульству, что «она обеспокоена действиями мистера Бона и мистера Фрая».
Над головами обоих представителей сгустились тучи.
Фраю не сообщили всех деталей жалобы, но передали ее в Государственный департамент. Ответ оттуда был малоутешителен:
Наше правительство не может комментировать или поощрять описанные действия доктора Бона и господина Фрая, равно как и других лиц, в их попытках, какими бы благонамеренными они не были, обойти законы стран, с которыми Соединенные Штаты поддерживают дружеские отношения.
Телеграмма была подписана самим Государственным секретарем Корделлом Халлом.
Вариан попытался смягчить ситуацию, ведь тон и содержание телеграммы носил размытый характер, обычный дипломатический вираж, ничего особенного. Он связался с посольством США в Виши, но там от него попросту отмахнулись.
Нельзя сказать, что такой поворот событий оказался столь уж неожиданным. С недавних пор им овладело ощущение, что за ним следят, что силки расставлены и нужно только поскользнуться где-нибудь, и дело может обернуться даже не высылкой из страны, а вполне вероятным арестом.
Небольшое совещание между Фраем, Бимишем и Леной привело к однозначному, но рискованному решению: оставаться и продолжать работу, ведь на них надеялось большое количество людей, на карту поставлена была их жизнь.
Пока следовало как можно дольше затягивать время. Фрай запросил себе сменщика, и оформил на себя новые транзитные визы в Португалию и Испанию. Главное – быть предельно осторожным. В офисе на улице Гриньян переоборудовали телефонную систему, поставив в каждой комнате отдельную розетку. При важном разговоре, телефон отключали от сети. В гостинице, где иногда велись секретные беседы, стало правилом навешивать на аппарат шляпу. Офис и комнаты в отеле подвергались регулярному осмотру на предмет наличия прослушки.
Во-вторых, несколько человек, которых Центр готовил к отправке – Брейтшейд, Гильфердинг, Артур Вольф[24] – были задержаны и находились под домашним арестом. Явилась полиция и в Сплендид за Мерингом. Поскольку Меринг считался больным, его удалось отстоять после отчаянной борьбы, предпринятой Леной и Мириам. Пока Мириам, представившись генеральным секретарем Центра, ссылалась на всемирную известность «тяжелобольного» поэта и возможные негативные последствия для вишистского правительства, Лена вызвала вице-консула. Присутствие Бингэма сыграло решающую роль. Детективы, посоветовавшись по телефону с начальством, дали десять минут и полицейскую машину на поездку к доктору за свидетельством о болезни. Лена каким-то чудом заполучила желанный сертификат. В итоге Меринг, все это время дрожавший с головы до ног, был спасен. Полицейские покинули помещение, объяснив, что указ об аресте исходил от правительства Виши.
Ну, и очередной удар ожидал Фрая, когда его ознакомили с вечерним выпуском газеты Нью Йорк Таймс от 5 октября 1940 года. С похолодевшим сердцем Фрай пробежал заголовки:
БЕГСТВО ЛИОНА ФЕЙХТВАНГЕРА
Американцы похитили его, нарядили в женскую одежду, дабы избежать нацистов
РАСКРЫТА ДРАМАТИЧЕСКАЯ ИСТОРИЯ
Фейхтвангер подробно рассказал журналисту о всех перипетиях своего освобождения. И об американских друзьях (слава Богу, не упоминая имен) и о проводнике через Пиренеи и прочее. То же повторилось и на встрече с представителями Унитарной церкви, о чем поведала 17 октября 1940 года газета Бостон Геральд. А рассказчик он был великолепный! Вполне можно представить, что испытывал Вариан при чтении текста статьи. Все это время он всячески пытался доказать представителям как американского консульства в Виши, так и местным властям свое неуклонное стремление придерживаться легальных методов деятельности. Этот инцидент в немалой степени способствовал ухудшению отношений Фрая с ЧКС и местной полицией. А Бингэму болтовня Фейхтвангера стоила места поста вице-консула в Марселе.
Фрай и его небольшая команда проявляли чудеса изобретательности в решении регулярно возникающих проблем. На одних чехословацких паспортах далеко не уедешь – частое их использование могло вызвать подозрение. Бимиш раздобыл польские и литовские паспорта в до сих пор существующих консульствах этих стран. Кому-то пришла идея использовать демобилизационные удостоверения. По условиям перемирия французская армия приступила к расформированию своих войск. Солдатам, уроженцам стран Магриба, выдавали соответствующий документ, благодаря которому они могли отправляться домой специальным пароходом через Средиземное море, в Алжир, Оран или Касабланку. Один из французских офицеров согласился продавать
