Эйно Луукканен - Я сбил целый авиаполк. Мемуары финского аса

Ничто из того, что я пережил и видел за время боев, не поразило меня так глубоко, как вид карельских дорог после рокового дня 13 марта. Одна восьмая населения Финляндии потеряла свои дома, и мы покидали районы, переданные Советскому Союзу. Все движимое имущество беженцев поместилось в сумки на спинах, на ручные тележки и повозки, запряженные лошадьми. Мужчины, молодые и старые, гнали свой скот, матери вместе с маленькими детьми, стариками и больными сидели на загруженных до предела телегах. Эти карелы были вынуждены покинуть свои дома, где жили многие поколения их предков, чтобы перебраться в другие районы Финляндии. Их мрачные лица, задубелые на суровых ветрах Ладоги, были невыразимо печальны. Некоторые, казалось, плохо осознавали трагические последствия событий, которые лишили их домов, ферм и хуторов. Другие казались несколько удивленными, но в их глазах сверкал гнев. Это были люди, которые предпочтут погибнуть, чтобы не жить под игом захватчиков, вторгшихся на их землю.

Передышка между бурями

Через неделю после окончания военных действий мы в последний раз взлетели со льда озера Кивиярви, покачали крыльями, прощаясь с жителями маленькой деревушки Леми, и полетели на север на аэродром Йоронен. Начался период томительного ожидания, пока командование решит, где же будет базироваться наша эскадрилья. Наши залатанные и потрепанные Фоккеры D. XXI наконец-то отправились на ремонт, который им давно требовался. Пилоты, которые за последние месяцы провели в воздухе больше времени, чем за два года мирной жизни, были рады сбросить все заботы на руки наземного персонала, чтобы отправиться на заслуженный отдых.

Ледяная хватка самой суровой в истории зимы ослабла вскоре после нашего прибытия в Йоронен, и неповторимый весенний аромат северных широт заставил кровь быстрее бежать по жилам. Он развеивал апатию и уныние, в которые мы погрузились после того, как были приняты требования русских. Я брал с собой сэндвичи и много времени проводил, катаясь на лыжах по соседнему озеру, еще покрытому льдом. Солнце днем поднималось все выше, сугробы искрились в его лучах, точно груды драгоценных камней. Время от времени я находил среди елей местечко, укрытое от резких порывов ветра, и даже пробовал загорать. Однако эта идиллия не продлилась слишком долго. Через 10 дней я получил приказ отправиться в южную Швецию, чтобы перегнать домой истребители Брюстер В-239, которые прибыли из Америки, увы, слишком поздно.

Мы с Виком Пытсия отправились на машине в Лахти, где сели на поезд до Хельсинки. Мы с удовольствием предвкушали новое путешествие, и 31 марта в 15.00 поднялись на борт авиалайнера компании «Аэро О/Y», а уже через 2 часа после вылета из аэропорта Мальми мы приземлились в Бромма. Это было странное ощущение: летишь, а тебе не нужно следить за десятками приборов и тревожно крутить головой, осматривая небо в поисках русских, которые могут незаметно подкрасться к тебе.

Из аэропорта Бромма мы поспешили в Стокгольм, намереваясь продолжить путешествие на юг этим же вечером. Но на вокзале выяснилось, что поезд до Гётеборга отправляется только в 23.00, поэтому мы купили билеты, оставили летные костюмы в камере хранения и отправились осматривать город. После строгого затемнения во всех финских городах Стокгольм просто сиял! Мы с Виком таращились широко открытыми глазами, словно маленькие мальчики, увидевшие свою первую рождественскую елку. Но еще большим контрастом по сравнению с истерзанной войной Финляндией были жители Стокгольма. Финны все еще не отошли от условий перемирия, а женщины так и не сняли военные облачения – шерстяные брюки и тяжелые ботинки, но здесь, в Кунгсгатане, разодетые девушки весело улыбались и смеялись. Их настроение было настолько заразительным, что мы с Виком решили пообедать в шикарном ресторане. Нас отлично обслужили, борьба финского Давида с русским Голиафом произвела неизгладимое впечатление на жителей шведской столицы. И жаль, что вскоре нам пришлось садиться на поезд.

Наши попутчики смотрели на нас с нескрываемым любопытством. Очень быстро по всему поезду разнеслась весть, что в нем едут финны, и вскоре нас навестила жена кондуктора, которая хорошо говорила по-фински и оказалась уроженкой Ялливаара. Утром наш поезд прибыл в Гётеборг, и после еще одной небольшой экскурсии мы прибыли к месту назначения в Тролльхаттан, где устроились в отеле.

На следующий день рано утром мы отправились на соседний аэродром. Ясный весенний воздух был прохладным после ночного морозца. Здесь, далеко на юге, снег уже растаял, и единственным напоминанием о зиме были несколько подмерзших лужиц. Одноместные истребители Брюстер В-239, которые нам предстояло забрать, были списаны из американского флота, доставлены в Швецию и собраны в Тролльхаттане норвежскими механиками под наблюдением представителя компании «Брюстер» Роя Мэтьюза, летчика-испытателя Р. Уинстона, хорошо известного финского летчика Вайно Бремера и его инженера Бергера. Мы прибыли на аэродром, и наконец перед нами появился современный истребитель, который, хотя и родился одновременно с фоккером D. XXI, уже имел такие детали конструкции, как убирающееся шасси и винт регулируемого шага. Бочкообразный цельнометаллический среднеплан с работающей обшивкой на потайных заклепках имел гидравлически управляемые закрылки. Его летные характеристики были значительно выше, чем у «фоккера». Я забрался в кабину, и мне объяснили значение и функции каждого прибора и переключателя. Внимательно ознакомившись с устройством кабины, я поднялся в воздух для получасового ознакомительного полета.

Нельзя полностью узнать новый самолет за время такого короткого полета, особенно если летишь над совершенно незнакомой местностью и приходится все время следить за аэродромом, который так и норовит скрыться из виду. В действительности я успел только проверить работу приборов и органов управления, которые функционировали нормально, но о летных характеристиках самолета получил лишь самое смутное представление. Однако нам предстояло перегнать «Брюстеры» в Финляндию как можно быстрее, до того, как начнется оттепель. К нам присоединились еще два перегонных пилота, поэтому я решил, как только они закончат знакомиться с самолетом, в этот же день отправиться в долгий путь домой, до того как мое мужество меня покинет.

Истребитель, который я выбрал для перелета, имел финский номер BW-375, и эта машина стала моим личным самолетом на ближайшие два года, на ней я благополучно пролетел 100 000 километров. Вскоре после полудня наши 4 «Брюстера» вылетели из Тролльхаттана, первый отрезок путешествия длиной 500 километров заканчивался в Стокгольме, где я планировал остаться на ночь. Летные условия были идеальными, и мы получили великолепную возможность ознакомиться с особенностями новой машины.