До мурашек. Об играх со временем, неосторожных желаниях и о ворчунах, вечно спасающих мир - Александр Райн
– Шеф, не могу, не ломается этот шалаш! – психовал в трубку экскаваторщик Гоша Горбатов. – Чертовщина какая‑то!
Ранним утром Гошу отправили демонтировать бывший продуктовый магазин «Ручеёк». По сравнению с соседними супермаркетами, сляпанными из пёстрого пластика и фиктивных скидок, необлицованный серый «Ручеёк» выглядел уныло и бесперспективно. На магазине висели какие‑то неоплаченные долги, которые не давали ни продать его, ни сдать в аренду.
В итоге было принято решение просто снести этот пережиток светлого прошлого, а на расчищенной земле слепить очередную многоэтажку, где цена за квадратный метр будет приравниваться к половине стоимости бюджетного подержанного авто. В обозримом будущем некоторые будут стоять перед выбором: купить десяток «Рено Логан» и открыть таксопарк или взять студию с видом на гаражи и полуживой стадион «Юность».
Горбатов уже третий раз упирал свой ковш то в кровлю, то в грязные, закоптившиеся стены, но магазин отказывался ломаться. Экскаватор гудел, дымил, вставал на дыбы, но произвести впечатление на одноэтажное здание ему не удавалось.
– Ты там два часа уже и до сих пор ничего не демонтировал? – орал в трубку начальник.
– Ну почему – пару окон выбил, – признался Гоша.
– Завязывай. На вечер уже самосвал заказан, надо будет вывозить мусор. Так что давай, не ленись!
– Понял, – буркнул Горбатов и сбросил вызов.
Выйдя из кабины, Гоша решил зайти в магазин и осмотреться. Возможно, там стены толщиной в метр – тогда он выбрал неверную стратегию.
Внутри было достаточно просторно, пахло плесенью, мышами и почему‑то неминуемой взбучкой. Из оборудования остались только старые весы и прилавок, за которым раньше стоял продавец и отпускал товары. Стены оказались совсем не толстыми: за отвалившейся штукатуркой Гоша разглядел не самую лучшую кладку и сквозные дыры размером с палец в растворе.
– Что ж ты мне мозги паришь, – сплюнул на пол Гоша.
– А ну, не плеваться! Иначе сейчас швабру выдам, – раздалось откуда‑то эхом.
– Чего? – испугался Гоша и включил на телефоне фонарик. – Кто тут? Ведутся демонтажные работы! А ну, брысь! – крикнул он в пустоту.
Никто не ответил. Гоша посветил в разные стороны, но никого не обнаружил.
– Ау! – позвал он снова.
Тишина. Дойдя до прилавка, Гоша заглянул за него. Тоже никого. В потёмках он смог разглядеть какую‑то тетрадку, валявшуюся на полу. «Долговая книга Алевтины Андреевны», – прочитал Горбатов на лицевой стороне, сдув с неё пыль. Открыв тетрадь, он увидел огромный список фамилий, адресов и цифр.
– Родионов Антон, улица Северная, дом одиннадцать, квартира семь, – прочитал Горбатов вслух, и в помещении тут же раздалось:
– Двести двенадцать рублей.
– Да чтоб тебя! – подскочил на месте Гоша. – Кто здесь?!
Тишина. Он огляделся – никого.
– У проклятого здания крыша никак не едет, а у меня, похоже, вполне, – потрогал Гоша лоб и снова взглянул на записи.
Рядом с адресом виднелось несколько цифр. Сложив их, Гоша получил ровно двести двенадцать рублей.
«Вот те раз», – удивился Горбатов, сопоставив сумму долга с той, что ему только что послышалась.
Он решил попробовать прочесть ещё одну строку:
– Вера Петровна, Мира, тридцать семь, квартира сорок.
– Пятьдесят рублей сорок копеек! – снова раздался голос. – И ещё сумку должна вернуть красную!
– Кто говорит? Покажись! – скомандовал Гоша, но, в очередной раз не дождавшись ответа, прочёл ещё одно имя, которое больше было похоже на прозвище: – Дюша Теплица.
– Триста писят, – незамедлительно произнёс голос.
– Адрес неполный! – ударил Гоша пальцами по тетради.
– Тепличный комбинат, – внёс пояснения голос. – Плюс обещал листья смести у входа.
Гоша полистал страницы и пробежал взглядом по остальным фамилиям. Список немаленький, но большинство долгов уже было вычеркнуто.
– О! Сергей Сергеевич, – ухмыльнулся Гоша, увидев ФИО и адрес своего шефа, который жил неподалёку.
– Пятнадцать рублей мне этот засранец не донёс за пельмени!
– Здесь что, дух или типа того? – спросил Гоша.
– Типа того. Я тут уже одиннадцать лет сижу неприкаянная, жду, когда эти наглецы долги вернут, – голос, судя по всему, принадлежал Алевтине Андреевне, хозяйке долговой книги.
– Так я сейчас здание снесу, и не придётся вам больше ждать! – попытался обрадовать духа Гоша.
– Ага, щаз-з. Пока я всё до копейки не получу, хрена с два ты тут чего снесёшь!
– Да как же так? У меня сроки, самосвал скоро приедет!
– Ха, да я сроки знаешь, как меняю! Ещё вчера колбаса была годной до девятого числа, а сегодня я заветренную часть срезала – и уже до пятнадцатого. В общем, пока все долги не вернутся, считай, здание неприступно – на нём печать похлеще ГОСТа.
– Горбатов, ты где? – раздалось с улицы.
– Тут! – отозвался Гоша и выбежал наружу. – Шеф, вы не поверите, что я нашёл!
– Новую работу? – прикрикнул на него начальник. – Другого объяснения невыполненного задания я не представляю.
– Нет, тетрадку с долгами! – Гоша сунул начальнику под нос свою находку. – Тут и вы есть!
– Издеваешься? – вены на лбу и шее начальника вздулись, а щёки стали красными, как стоп-сигналы.
– И не думал! Шеф, экскаватор здание не берёт.
– Горбатов, ты мне горбатого‑то не лепи! Этот карточный домик одним дыханием сносится, как в сказке про поросят!
– Сами попробуйте! – обиделся Гоша.
– И попробую! – начальник махом залетел в кабину и завёл двигатель. – Будешь лопатой и киркой разбирать, если я сейчас стену снесу!
Он со всей силы надавил на рычаг. Ковш упёрся в стену, и кабина резко пошла наверх. Не удержавшись, мужчина полетел на асфальт, сделав в воздухе половину сальто – вторую половину он докрутил уже на земле.
– Шеф, живой? – кинулся Гоша к начальнику.
– Вот поросята, етить его, понастроили! – ругался Сергей Сергеевич.
– Шеф, тут такое дело… Не подумайте, что я головой поехал, – взволнованно тараторил Гоша. – Вы, судя по тетради, пятнадцать рублей не донесли в магазин.
– И что? – рявкнул шеф, разглядывая испачканные брюки. – Это было лет пятнадцать назад!
– А давайте попробуем вернуть! Вдруг на магазине проклятие какое?
– Ты, Гоша, и правда головой поехал, – встал с земли шеф. – Как я деньги верну, если продавщицы давно в живых нет? Она померла за год до закрытия.
– А давайте в тетрадь положим! – предложил Гоша, у которого глаза блестели нездоровым азартом.
– Чушь какая‑то, – пробубнил шеф.
Порывшись в карманах, он выудил смятый полтинник и бросил его в тетрадь. Гоша закрыл её, а когда открыл, вместо полтинника лежало тридцать пять рублей сдачи, а фамилия Сергея Сергеевича оказалась зачёркнута.
– Что за фигня? – вытаращил глаза тот, сгребая сдачу.
– Фигня – твоя лапша, которую ты жене на уши вешаешь по поводу секретарши, – заговорила тетрадь. – А долги надо вовремя отдавать!
– Чертовщина! – перекрестился шеф, отпрянув от тетради.
– Это Алевтина Андреевна, – объяснил Гоша. – Она сказала, что пока должники не расплатятся, здание снести не получится.
– Давайте я сам всё разом верну! – предложил шеф.
– Не положено! – гаркнула тетрадь.
– Мама дорогая, – задыхаясь и обливаясь пóтом, произнёс Сергей Сергеевич. – Ладно, Гоша, беги собирай долги, я пока самосвал отменю, ну её, эту Алевтину Андреевну. Она при жизни‑то могла языком дел наворотить, а с ней паранормальной я точно связываться не хочу. Да и магазин сносить надо.
– Понял, шеф, бегу! – кивнул
