Эльдар Рязанов - Первая встреча – последняя встреча

Эльдар Рязанов. Вы бывали там раньше с Высоцким?

Марина Влади. Да. Он там много снимался. Мы очень часто жили в Одессе. Оттуда улетали, уезжали поездом, уплывали пароходом. Между прочим, и в свадебное путешествие на теплоходе «Грузия». Но в последний раз Одесса меня просто потрясла… Я жила в России двенадцать лет, но никогда не видела детей, которые роются в помойках. А сейчас я это видела. И для меня это такой ужас, такой стыд! Не могу этого простить.

Эльдар Рязанов. Я, конечно, мог бы сказать, что сейчас это не Россия, а Украина. Но говорить не стану. У нас этого ужаса тоже хватает…

Мы помолчали.

Эльдар Рязанов. Раз у нас не получается беседа о кино, давайте поговорим о мужьях. Начнем по порядку. Робер Оссейн, отец ваших двух сыновей, ваш партнер по многим фильмам и ваш режиссер.

Марина Влади. Мы встретились, когда мне было пятнадцать лет, а ему двадцать пять. Я его знала, потому что он дружил с моими сестрами. Он ведь тоже выходец из России, его настоящая фамилия Хусейн. Отец его из Узбекистана, а мать из Киева. Когда я была уже звезда, уже существовала «Колдунья», он предложил мне роль в своем первом фильме «Мерзавцы спускаются в ад».

Эльдар Рязанов. «Мерзавцы…» это первая режиссерская работа Оссейна?

Марина Влади. Да. Мы оба снимались в этом фильме. Хорошая картина, кстати, имела большой успех.

Эльдар Рязанов. А о чем она?

Марина Влади. Что-то эдакое… полицейское… А потом поженились. Через год родился старший сын, Игорь, потом Пьер. Я снималась с Робером в пяти или шести картинах. И только в его фильмах. Но когда мы развелись, я фактически осталась без работы. Ведь от предложений других постановщиков я до этого отказывалась.

Эльдар Рязанов. А разошлись из-за чего?

Марина Влади. Сложная, длинная история. Долго рассказывать. Когда выходишь замуж в семнадцать лет… У меня были надежды иметь шестерых детей, организовать свой театр. А он стремился только делать кино. Детей иметь не хотел… Просто мы были очень молодые… и после пяти лет совместной жизни разошлись… Ну, потом мне повезло. Я – «Принцесса Клевская» – это мой самый большой успех в жизни, это ведь французская классика. Режиссер Жан Деланнуа.

Эльдар Рязанов. Подождите, Марина. Насколько я знаю, у вас три сына. Откуда взялся третий?

Марина Влади. Я вышла замуж за летчика. У него в Африке была своя авиакомпания. Настоящий такой мужик. Авантюрьер.

Эльдар Рязанов. Супермен, что ли?

Марина Влади. Да, да. Супермен. Я встретила его, когда снималась в Африке. Его зовут Жан Клод Бруйе.

Эльдар Рязанов. Он был действительно летчик? Или хозяин авиакомпании?

Марина Влади. Он был герой-летчик. Построил много аэродромов в Африке. Он сотни людей спас на своем маленьком самолете.

Эльдар Рязанов. От чего спас? От землетрясения, от голода?

Марина Влади. Он перевозил больных людей. Доставлял их в больницы. Потом основал авиакомпанию. Очень богатый человек. Гасконец к тому же…

Эльдар Рязанов. (Тут я блеснул эрудицией, прочитав наизусть монолог Сирано де Бержерака из пьесы Э. Ростана.)

Дорогу гвардейцам-гасконцам!Мы дети одной страны.Мы все под полуденным солнцемИ солнцем в крови рождены.

Марина Влади. Вот-вот… Он мне понравился. Мы поженились. Я всегда хотела иметь большую семью. Хотела еще иметь детей.

Эльдар Рязанов. Наверное, потому, что выросли в такой семье, где было много ребятишек.

Марина Влади. После рождения третьего сына я перестала сниматься, занималась детьми, домом.

Эльдар Рязанов. То есть стали домашней хозяйкой?

Марина Влади. Да, можно так сказать. Хотя у меня была и своя яхта, и свой самолет, и много прислуги, и кухарка, и шофер, и садовник… Но я очень быстро стала скучать без съемок, без работы в театре. Я всю жизнь сама зарабатывала деньги, много работала.

Эльдар Рязанов. Вы тогда жили в Африке?

Марина Влади. Мы жили довольно долго в Африке, потом поселились на юге Франции. У нас был чудесный дом, самый красивый дом на юге. Дальше мне стало невмоготу—янемогланеработать. Тут вопрос встал очень серьезно, Жан Клод не хотел, чтобы я уходила в кино.

Эльдар Рязанов. Не хотел, чтобы вы снимались?

Марина Влади. Нет. И сделал большую глупость. Он вполне мог стать моим продюсером, денег у него хватало. У него их было много. Но так случилось, и мы расстались. И я улетела в Россию. А там встретила Володю.

Эльдар Рязанов. На правах давнего знакомства, пожалуй, щекотливый вопрос. Русский менталитет – особенный менталитет. После того, как погиб Джон Кеннеди, у нас многие осуждали Жаклин, которая не осталась верна его памяти и вышла замуж за Онассиса. Хотя, казалось бы, какое нам дело до американского президента и его вдовы? А Володя Высоцкий для нашего народа куда больше, чем любой президент. И вдруг женщина, которую он обожал, которой посвящал стихи и так далее… Вы понимаете, что я имею в виду.

Марина Влади. Конечно, понимаю. И совершенно спокойно отвечу на ваш невысказанный упрек. Речь идет о Леоне Шварценберге, так ведь?.. Когда я осталась без Володи, мне было сорок два года.

Жизнь продолжалась, я ведь не умерла. И через какое-то время, то есть через три года я встретила человека, который совершенно другой. Он старше меня на пятнадцать лет, он полюбил меня и смог помочь мне—я ведь пережила ужасную трагедию, потеряв Володю. Леон дал мне возможность жить и работать, чувствовать себя нормальной женщиной. Когда Володя умер, я снималась в фильме, который назывался «Сильна, как смерть», по Мопассану. Я улетела на два дня в Москву на похороны, а потом продолжались съемки. Я стала работать, как сумасшедшая. Всё, что мне предлагали, я брала, брала, брала. Но так получилось, что я встретила этого человека, именно этого. Думаю, что никто другой не мог бы мне так помочь. Леон – известный врач, профессор-онколог. Кстати, он лечил и Андрея Тарковского, когда у него нашли раковую опухоль. Но он еще и общественный деятель. Очень много работает в области социальных проблем. Он был министром здравоохранения Франции. Занимается политикой. Он – личность. И я очень горжусь тем, что я рядом с ним. Сейчас он защищает бездомных людей. Эти несчастные взламывают двери пустующих домов и занимают их. Леон в гуще событий. Его бьют полицейские, а ведь ему все-таки семьдесят три года. Он очень храбрый. Считаю, что, живя с человеком таких высоких моральных качеств, я не оскорбляю Володю. Наоборот!