Листая жизни страницы - Василий Иванович Шарапов
По вспышкам определил: до батареи. Фашисты стреляли прицельно. Очередной снаряд ударил в башню, но срикошетировал. В этот момент я почувствовал, что майор дергает меня за воротник - просит прибавить газу. Однако танк и без того шел на предельной скорости. Я старался выжать из машины все, на что она была способна. Отчаянно маневрируя, в кольце разрывов Т-28 мчался вперед и, казалось, был заговоренным. Я понимал, что необходимо проскочить кладбище, а там дома помешают артиллеристам вести огонь прямой наводкой. Мы приближались к Комаровке, и впереди уже видна была спасительная развилка дорог. Еще минута-другая… И в это мгновение невероятной силы удар потряс танк. Машина наполнилась дымом и смрадом. Кто-то отчаянно вскрикнул, кто-то зло выругался. Я понял, что случилось: снаряд попал в моторное отделение, пробил кормовую плиту и вызвал пожар. Однако танк, даже объятый пламенем и дымом, продолжал двигаться, пока новый удар не заставил остановиться его окончательно. Перед глазами у меня поплыли разноцветные круги, уши заложило, а по лицу потекла кровь: осколок снаряда скользнул по голове.
- Покинуть машину! - приказал майор. Я через люк механика-водителя выбрался наружу и осмотрелся. Наш Т-28, поднимая столб черного дыма, стоял у самой комаровской развилки. Неподалеку разорвалось еще несколько снарядов, а слева, со стороны Красной улицы, по танку стреляли автоматчики, и пули цокали по броне, выбивая крохотные искорки на брусчатке мостовой. «Куда же бежать?» - подумал я. И как бы в ответ ца свой вопрос услышал голос майора:
- Живо в огороды…
Я увидел майора, отползавшего от танка и отстреливавшегося пистолета. Из башни выбрались двое курсантов, но один был сразу убит, а другой, кажется Николай, пополз к забору. Я тоже побежал через улицу вскочил во двор какого-то дома из красного кирпича, заметив на нем табличку «Минская юридическая школа». Во дворе отдышался, присел. Кровь по-прежнему текла по лицу, я стер ее носовым платком и зажал рану, Последнее, что осталось в памяти, - это сильный грохот в той стороне, где остался наш танк, - взорвались последние снаряды…»
Придя в себя, Малько сначала не мог понять, где находится. Осмотревшись, увидел, что лежит в огороде, прикрытый ботвой. «Кто-то из жителей помог», - догадался Дмитрий. Он стал ждать своих спасителей. Но время шло, а никто так и не появился. Тогда, осторожно приподнявшись, пополз через огород. Преодолев еще один огород, а затем пролом в стене, выбрался на улицу напротив дома по Долгобродской, скорее всего номер 100. Сильно болела и кружилась голова. Дмитрий понимал, что, если не перевязать рану, то снова потеряет сознание. Еле взобравшись на крыльцо, открыл дверь. Навстречу вышла хозяйка-старушка. Она промыла и обработала Малько рану, наложила повязку, накормила.
Почувствовав себя лучше, старший сержант решил бежать к видневшемуся неподалеку лесу. В одном из глубоких котлованов, вырытых рядом с опушкой, наткнулся на группу наших окруженцев и присоединился к ним. Так закончится рейд танка Т-28 по оккупированному Немецкими войсками Минску.
По немецким данным, экипаж Т-28 уничтожил около 10 танков и бронетранспортеров, раздавил-уничтожил 3 артиллерийских батареи, 14 грузовиков и до 360 гитлеровцев…
Дмитрий Малько прослужил в танковых войсках всю войну. 16 раз горел, но чудом остался жив. А 3 июля 1944 года, уже в звании старшего лейтенанта, участвовал в освобождении Минска…
Из воспоминаний Дмитрия Малько:
«Я вел свой танк по изрытым снарядами улицам Минска, мимо парка Челюскинцев и смотрел на варварски разрушенный фашистами город. На местах домов лежали груды развалин. У некоторых зданий уцелели лишь стены с пустыми проемами окон. На южной окраине еще шел бой, а здесь, в северо-восточной части города, уже стояла тишина и редкие жители выходили на улицы. Я вспомнил свой давний рейд по этим улицам ровно три года назад. Только в тот день мы прорывались к своим в одиночку, сквозь скопище врагов и под их ураганным огнем, а теперь шествовали в колонне грозных боевых машин, только что разгромивших противника и принесших освобождение. Когда въехали на Комаровку, я увидел у развилки улиц обгоревший остов танка и узнал в нем свой Т-28. От волнения у меня сдавило горло. С разрешения командира остановился у обгорелой машины, выскочил из люка своей «тридцатьчетверки» и подошел к остову танка, который уже покрылся ржавчиной.
Центральная башня была сорвана, в моторной части зияла огромная дыра, правая гусеница перебита, и куски ее валялись тут же. Но даже и в таком безжизненном и искореженном виде танк все еще выглядел довольно внушительно. К танкистам стали подходить жители Минска. Они благодарили гвардейцев за вызволение из фашистской неволи. В ликующей толпе оказался старик, свидетель боя Т-28 в июле 1941 года.
Дед помолчал немного, потом рассказал:
- Немецкие офицеры часто приводили к этому танку своих солдат и что-то втолковывали им, даже какой-то церемониал устраивали, будто клятву принимали. Я дивился этому и не мог понять, в чем дело. Потом сообразил, что фашистские командиры требовали от своих солдат воевать так же храбро, как те советские танкисты, которые осмелились одни пройти по всему городу, да еще причинили такой урон противнику…»
Спустя многие годы удалось не только восстановить подлинную картину беспримерного подвига танкистов, но и их судьбы.
Командир танка майор Васечкин погиб, когда выбрался из горящей машины и прикрывал отход экипажа.
Механик-водитель старший сержант Дмитрий Малько - пробрался к своим через линию фронта.
Заряжающий курсант Федор Наумов - с помощью минского подполья ушел в партизаны, он-то, если не изменяет память, и рассказал мне о беспримерном рейде советского танка по оккупированному Минску.
Курсант Николай Педан, пулеметчик правой башни - угодил в плен, освобожден в 1945 году.
Судьба пулеметчика тыльного пулемета центральной башни курсанта Александра Рачицкого по-прежнему неизвестна. Как неизвестна фамилия еще одного члена зкипажа - пулеметчика левой башни курсанта по имени Сергей. Егo вместо с майором Васечкиным похоронили минчане.
Участие в том бою механика-водителя Т-28 было отмечено спустя 25 лет: Указом Президиума Верховного Совета Союза ССР от 24 сентября 1966 года, Д. И. Малько награжден орденом Отечественной войны I степени…
***
...Угол, который снимала сестра Анна у одной из местных жительниц в Цнянском переулке, оказался на поверку печкой-лежанкой,
