Записки уральского краеведа - Владимир Павлович Бирюков

Одна из таких героинь народнического движения и изображена в рассказе «Чудная». Товарищ ее по ссылке говорит жандарму: «Сломать ее… можно… Вы и то уж сломали… Ну, а согнуть, — сам, чай, видел: не гнутся этакие». Несгибаемость революционерки, ее мученическая жизнь и ранняя смерть так подействовали на жандарма, что он решает оставить свою службу.

Короленко лично знал многих революционерок. Такими были его жена, Евдокия Семеновна Ивановская, ее сестры. В Березовских Починках соседкой Короленко была политическая ссыльная, девятнадцатилетняя Эвелина Людвиговна Улановская. Короленко посвятил ей первую публикацию рассказа «Чудная».

Недавно вышел в издании Детгиза сборник малообъемных произведений В. Г. Короленко. Сборник озаглавлен по первому рассказу — «Чудная». Это последняя самая полная редакция рассказа, и я могу сличить имеющийся у меня отрывок подпольного издания.

Напечатан он на гектографе.

Издан мой экземпляр «Чудной» на писчей бумаге в восьмушку, 17,8×11 сантиметров страница. К сожалению, сохранился только конец книжки — с 25 по 39 страницу. Бумага в многочисленных пятнах — результат того, что книжку прятали, чтобы она не попала в руки жандармов и полиции.

Сличая мой текст с типографским, можно видеть ряд разночтений. В типографски-печатном виде конец рассказа звучит так:

«…Вот какое дело!.. А исправник донес, видно, начальству, что я к ссыльным ходил, да и полковник костромской тоже донес, как я за нее заступался, — одно к одному и подошло. Не хотел меня начальник в унтер-офицеры представлять. «Какой ты, говорит, унтер-офицер, баба ты! В карцер бы тебя, дурака!» Только я в это время в равнодушии находился и даже нисколько не жалел ничего.

И все я эту барышню сердитую забыть не могу, да и теперь то же самое: так и стоит, бывает, перед глазами.

Что бы это значило? Кто бы мне объяснил! Да вы, господин, не спите?

Я не спал… Глубокий мрак закинутой в лесу избушки томил мою душу, и скорбный образ умершей девушки вставал в темноте под глухие рыдания бури…

1880».

В моем гектографированном экземпляре читается это место так:

«Вот какое дело… Исправник донес, ведь, начальству, что я к ссыльным ходил, да и полковник /-ский тоже донес, как я за нее заступался, — одно к одному и подошло. Не хотел меня начальник в унтер-офицеры представить.

— Какой ты, говорит, унтер-офицер, ты баба! В карцер бы тебя, дурака.

Только я тогда в равнодушии находился и даже нисколько не жалел ничего. И все я ту барышню сердечную забыть не мог, да и теперь то же самое: так и стоит, бывает, перед глазами. Что бы это значило? Кто бы мне объяснил. Да вы, господин, не спите?..

…Я не спал. Глубокий мрак закинутой в лесу избушки томил мою душу, и скорбный образ умершей девушки вставал в ней под глухие рыдания бури…

31 янв.

1894 г.»

Как видим, помимо разницы в тексте, и датировка того и другого отличается друг от друга. Если рассказ написан автором в 1880 году, то еще в 1890-х годах он ходил в подпольных перепечатках.

ИЗ МИРА КНИГ

О ЧЕМ НАПОМНИЛ ДЕМИДОВСКИЙ КНИЖНЫЙ ЗНАК

Перед вами лежит как будто небольшая коробочка: крышка и дно обложены сафьяном вишневого цвета с золотым ободком, с тремя позолоченными же стенками, а четвертая… точно переплет книги, ее корешок. Да, это и на самом деле книга, только чересчур пышно переплетенная.

«Новый живописец общества и литтературы, составленный Николаем Полевым. Часть третья. Москва. В типографии Н. Степанова, при Императорском театре. 1832». Так и напечатано — «литтературы», т. е. с двойным «т». В то время так писалось это слово.

Прежде всего два слова о Николае Полевом.

Николай Алексеевич Полевой родился в 1796 году в Иркутске, в купеческой семье. Это видный русский журналист, писатель, историк. С 1817 сотрудничал в петербургских и московских журналах. В 1825—34 издавал журнал «Московский телеграф». Этот прогрессивный журнал сделался для своего времени «лучшим журналом в России, от начала журналистики» (В. Г. Белинский)…

В 1834 «Московский телеграф» был закрыт правительством за напечатание неодобрительного отзыва Полевого о пьесе Н. В. Кукольника «Рука Всевышнего отечества спасла».

Николай Полевой был автором ставшего потом классическим выражения «квасной патриотизм», сказанного по адресу официальной реакционной идеологии.

Надо теперь кое-что сказать о книге и ее владельце.

На верхней корочке, посредине, золотом оттиснуты русские буквы курсивом «П» и «Д», а на титульном листе, внизу, — печать в виде овала, с текстом: «Bibliothèque de San-Donato».

Читатель подумает, что книга из библиотеки не то французского учреждения, не то просто какого-то богатого француза. Но ни то, ни другое, — книга из библиотеки уральского заводчика Павла Демидова — племянника Анатолия Николаевича Демидова. Того самого Демидова, который швырял деньгами направо и налево, строил благотворительные учреждения где угодно, только не для уральских рабочих, которые наживали хозяину золотые миллионы. Этот Анатолий в 1841 году женился на племяннице Наполеона 1-го, сестре принца Наполеона, Матильде. Купив итальянское княжество Сан-Донато, близ Флоренции, стал называться князем Сан-Донато. Это — потомок-то тульского кузнеца! Будучи бездетным, оставил свою долю имущества и титул князя племяннику Павлу Демидову.

Множество сел и деревень Зауралья было приписано для работы к демидовским заводам. Недаром от одного зауральского крестьянина мною была записана когда-то широко известная по Уралу и Зауралью песня о демидовском заводе:

Ай заводы, заводы,

Демидовые…

Не Демидовы заводы —

Восударевые.

Восударь по заводу

Похаживает,

Хресьян на работу

Принаряживает:

— Вы, хресьяна, хресьяна,

Хресьяна-батюшки!

Работайте на меня,

Да на меня, на барина.

У меня, у барина,

Работа способная:

Из-под пенья, коренья,

Из-под гор да руда.

Из-под гор да руда, —

Там работа худа:

Со работы руки ноют,

Со ходьбы ноги болят,

Нам гулять не велят.

«Гулять» в старом понимании — отдыхать. И вот тот человек, кто своим рабочим не давал «гулять», на их тяжкие заработки выстроил и подарил итальянскому городу Флоренции прекрасную картинную галерею, которой теперь любуются итальянцы и иностранные туристы.

Интересен вариант приведенной песни, записанный в Катайском районе. В ней по заводу похаживает какая-то Парчемидиха. В первых двух слогах слышится «парча» — одежда богатых людей, а в следующих трех слогах — вторая половина слова Демидиха… Пусть историки и фольклористы ведут поиски