Вилен Апакидзе – сыщик, опередивший время - Сергей Александрович Кредов
Как раздобыть ключ от квартиры? Он наверняка имеется в связке ключей у хозяина. Тот работает на автобазе, крепко выпивает. Приняли к сведению. В день операции происходит следующее. К остановке на Открытом шоссе подходит трамвай. Из него вываливается забулдыга. Раньше он вываливался прямо на тротуар, а тут его подхватили три человека в белых халатах. Пассажиры трамвая изумлены: «Надо же, как „Скорая“ оперативно появилась! Нечасто увидишь». Люди в белых халатах (сыщики из спецгруппы ОРЧ Ландызин, Бутенин и Кнадян) на «Волге» (личной машине Ландызина) доставляют пьянчугу в отделение и, приведя в чувство, принимаются расспрашивать. Слышат от него: «Да, сдаю квартиру знакомому жены. Кто он и откуда — не имею понятия. Баба его точно родом из Одессы. Анекдоты он смешно рассказывает». Опера берут у пьянчужки ключи, вызывают подмогу и отправляются к дому. Страж у подъезда отсутствует — Ландызин увел его, предложив выпить на дармовщину.
Возвращаемся к рассказу Бутенина. Как часто бывало в практике Вилена, это не просто операция, тут впору кино снимать:
«С нами тогда работал прикомандированный сыщик Дима Медведев. Его вызвали на захват с какого-то торжества. Прибыл он этаким денди: элегантный костюм, белая рубашка с галстучком, в руке зонтик. Все в сборе, приступаем. Молоденького омоновца переодеваем в гражданское. Даем ему ключ, напутствуем: войди, скажи жильцу, что у тети Лиды (хозяйки квартиры, жившей двумя этажами выше) собирается застолье, посуды ей не хватает, мол, пришел взять. Парень поворачивает ключ в замке. Дверь оказывается закрытой на цепочку. В проеме появляется физиономия Валеры Мразовского. Услышав объяснение, он снимает цепочку, и в ту же секунду видит за спиной входящего группу захвата. Но уже поздно. Мы выбиваем дверь, вламываемся в квартиру. Слышим истошный визг сожительницы Валеры. Однако где он сам? Не можем найти. Пребываем в полном недоумении. Тут начинает шевелиться лежащая в коридоре дверь, по которой мы пробежали. Мразовский находится под ней! Приводим его на кухню — здоровенного детину, наделенного огромной физической силой. Он прикован к двум омоновцам, и еще Дима держит его за волосы. И вдруг этот бык начинает с легкостью всех расшвыривать. Коля Ландызин прыскает в него из газового баллончика и попадает в Медведева. Ослепленный „черемухой“ Дима принимается лупить Мразовского зонтиком. И нам от него достается. Общими усилиями повалили Валеру на пол. Для гарантии Коля добавил ему пару раз рукояткой пистолета по голове. Кровь, бабий визг, теснота. Находим у них в квартире газовый пистолет, динамитную шашку, много документов, печатей, мастику, чернила, пустые бланки ГАИ в качестве образцов (потом суд нескольких гаишников отправил за решетку).
Привезли Валеру в изолятор временного содержания на Петровку. Допрос решили перенести на следующий день. Доктор наложил ему на голову швы. Отправили его в камеру. Наутро дежурный с удивлением доложил: „Ну и бугая вы привезли. Он с перевязанной головой на кулаках сто раз отжимается!“ Мразовского водили на допрос с первого этажа на шестой, закованным в наручники, двое конвойных, и сзади еще один с собакой шел».
Дмитрий Медведев, попавший в тот день в несколько комичную ситуацию, — еще один Сыщик с большой буквы, которого Вилен хотел пригласить в ОРЧ. Дмитрий Николаевич считался крупнейшим в стране специалистом в области борьбы с незаконным оборотом антиквариата. Он создал и возглавил специализированный отдел в главке уголовного розыска. Его высоко ценили и легендарный начальник союзного угро генерал Карпец, и сам министр Щёлоков. Незадолго до описываемых событий Медведеву сильно не повезло: он вел разработку одного жулика в полковничьих погонах из Абхазии, имевшего большие связи в Москве. Абхазский полковник нашел выход на высшее руководство КГБ. Оттуда последовала в МВД рекомендация: Медведева «задвинуть», и чтобы слуху о нем больше не было. Такие требования «политической полиции» не обсуждались. Дмитрия Николаевича направили руководить отделением милиции на железнодорожную станцию Кусково. Возиться с пьянью и карманниками — такой награды удостоился заслуженный сыщик, так ему отомстили анонимные враги. Медведев очень хотел работать в ОРЧ у Вилена. Однако сотрудничать им довелось только однажды. Недоброжелатели Дмитрия Николаевича воспрепятствовали его желанию. Востребован он оказался только через шесть лет, когда понадобились профессионалы в создававшуюся тогда структуру по борьбе с организованной преступностью. Дмитрий Николаевич возглавил в ней один из ключевых отделов.
Медведев со смехом вспоминает о своем участии в операции по задержанию Мразовского:
«Этот аферист года два находился в розыске. Когда его брали, он расшвыривал собровцев, только бронежилеты звякали о стены. Я об него свой зонтик сломал. На Петровке медики нас спрашивали: „Что с ним?“ — „Дверь, — говорим, — на него упала“. Присказка у начальства появилась: „Задерживайте такого-то, но смотрите, чтобы дверь на него не упала“».
Спецгруппа Апакидзе вела розыск Мразовского с июня по октябрь 1982 года. Потом сразу занялась крупным делом о фальсификации вина в Грузии. Что же до Валерия Сигизмундовича, то суд впоследствии установил, что при его участии было легализовано больше ста угнанных машин. Ему еще повезло, что получил 15 лет заключения, а не высшую меру. Отсидел Мразовский года четыре. Потом следы афериста затерялись. Апакидзе предположил, что кому-то могло понадобиться его искусство изготавливать фальшивые документы…
7. Фаворит министра
Татьяна Виленовна Апакидзе вспоминает о своем отце:
«В Тбилиси папа везде таскал меня с собой. Мы вместе склеивали модели самолета. Паяли. Я умею паять. В технике он был ас. С годами все больше увлекался ремонтом часов. До сих пор у нас дома стоит коробка с разобранными часами и инструментами. Мы до нее не дотрагивались.
Мой брат умер вскоре после рождения. Мама два года была не в себе, после этого не работала. Папа тоже очень сильно переживал. Когда брата отпевали, он крестился. За свою жизнь я пару раз видела, как папа выпивал. Один раз это случилось после смерти брата.
Он был типичным грузинским папой. В Тбилиси я жила, словно в клетке. Опоздание домой на три минуты мне не
