Пламя и взрыв - Петр Тимофеевич Асташенков
Но ни уколы, ни иные лекарства не помогали. «Единственный выход — тренироваться, — шутит Кирилл Иванович. — Японцы пишут, что для нормального существования нужно ежедневно делать десять тысяч шагов…»
«Дорогая мама! — пишет он 17 января 1968 года. — Я давно тебе не писал. Не потому, что я тебя забыл. Виноваты холода и давление. На улице холод — некуда деться. Но Нюточка говорит, что есть английская пословица: «Нет плохой погоды, есть плохая одежда». Я сейчас ношу две пары белья… Стало как-то веселее.
О давлении я стараюсь не думать. Оно какое-то закоренелое и не знаю, что с ним делать. Врачи советуют не волноваться и пить таблетки. А они не помогают, только от них шатаешься и плохо спишь.
Надо больше быть на воздухе, это я чувствую, но на воздухе холодно. Будем ждать тепла. Все же холодно зимой на Руси… Север, самые холодные в мире места. В Москве еще ничего…»
Превозмогая недуг, он продолжал трудиться.
В научной печати появляются его работы об акустических вибрациях при горении твердого топлива, обобщающая статья в журнале «Физика горения и взрыва». Он даже съездил в Киев, где блестяще выступил с лекциями.
4 ноября 1968 года автор этой книги говорил с ним о необходимости встретиться после праздника и поговорить о делах.
— Зачем после праздника? Давайте сейчас, — торопил Кирилл Иванович. Он словно чувствовал, что дни его сочтены…
Некролог о нем страна прочла в «Правде» 12 ноября 1968 года.
Печать многих стран мира выразила скорбь по поводу кончины видного ученого. Итальянская коммунистическая пресса сообщала:
«Умер в возрасте 57 лет К. И. Щелкин, трижды Герой Социалистического Труда, который был одним из ученых-атомников так же, как и отец советской атомной и водородной бомб И. В. Курчатов (также трижды Герой).
До настоящего времени имя Щелкина не упоминалось для широкой публики по причине характера его работы. Его имя, его фото были впервые опубликованы в «Правде» через 2 дня после его смерти.
Работы, выполненные Щелкиным до 30 лет в области горения и взрыва, получили мировое признание».
Из разных стран в адрес Академии наук СССР поступали соболезнования. Из США пришла телеграмма от профессора Бернарда Льюиса:
«С большой грустью узнал я из «Нью-Йорк таймс» о смерти К. И. Щелкина. Я восхищался его прекрасными научными достижениями, хорошо известными во всем мире. Под влиянием его идей были начаты многие из работ его современников.
Его смерть, особенно в таком молодом возрасте, большая утрата для всех его коллег во всем мире. Но имя его будет жить в сердцах, а также в работах его последователей».
К. И. Щелкин был похоронен на Ново-Девичьем кладбище в Москве. На черном треугольном камне, установленном на могиле, высечены слова, которые всегда так много для него значили: «Ученый, труженик, солдат».
…На рабочем столе Кирилла Ивановича остались неоконченные рукописи статей. Одна из них посвящалась волнующим проблемам современной науки — античастицам, антивеществам, антимирам. Статья открывается стихами поэта Андрея Вознесенского:
…Знакомый лектор мне вчера
Сказал: «Антимиры? Мура!»
Я сплю, ворочаюсь спросонок:
Наверно, прав научный хмырь…
Мой кот, как радиоприемник,
Зеленым глазом ловит мир.
«Я думаю, что антимиры есть, — утверждал в своей статье Кирилл Иванович. — Без них была бы скучной и серой картина мира. Существование антимиров безгранично увеличивает превращение материи».
Сам Щелкин принадлежал к тем, кто неустанно обогащал мир, науку, жизнь окружающих его людей.
«К. И. Щелкин, — вспоминает писатель М. Ефетов, — был великолепным знатоком и критиком литературы и искусства. Он вносил ясность в мысли, уверенность в силы, заражал оптимизмом.
В подмосковном Переделкине есть дорожка от дома, где я жил, до Березовой рощи — километра полтора. Она исхожена широкими шагами Корнея Чуковского, Льва Кассиля и других обитателей тех мест. Однако ни с одним из этих, безусловно, не рядовых людей так незаметно не проходили эти полтора километра, как в прогулках с Кириллом Ивановичем.
Однажды в том же Переделкине я познакомил со Щелкиным одного хорошего литератора, человека талантливого. Мы прошли втроем по дорожке до Березовой рощи. Кирилл Иванович уехал, а с тем человеком я встретился на другой день, и он сказал мне:
— Чудеса! Не понимаю, что произошло? После знакомства с вашим другом (не знаю, кто он и что делает) случилось нечто волшебное: я стал как бы выше, увереннее в себе, и мне сегодня поутру писалось лучше, чем раньше.
Да, Щелкин своим словом, добрым советом мог поднимать настроение людей.
И было у него еще одно качество — верность. Верность в большом и малом: в уговоре о времени встречи, в дружбе, в служении науке.
В первые годы нашего знакомства, — тогда еще не дружбы, а только знакомства, — у меня случился сильный инфаркт, сейчас же ночью домашние позвонили в скорую помощь и нескольким самым близким друзьям, а затем и Щелкину. Когда ко мне вернулось сознание и я открыл глаза, то увидел Кирилла Ивановича. Разбуженный среди ночи, он тут же примчался за пять километров вместе с женой, прихватив по дороге знакомого врача. И это был не эпизод. Все месяцы моей болезни — в больнице, в санатории — он за счет своего отдыха помогал моему выздоровлению.
Мы стали друзьями. Когда же я вспомнил как-то о том его визите посреди глубокой ночи, он сказал:
— По-моему, дружба — понятие круглосуточное.
Он был первопроходцем, открывателем новых путей в науке и технике. Но есть еще великая наука передавать свой опыт и знания другим. И в этом отношении он сделал очень много. Я уверен, большими делами прославят Отчизну его ученики».
Советский народ чтит память замечательного ученого. В музеях открываются экспозиции, посвященные жизни и деятельности К. И. Щелкина.
На одном из стендов Музея Вооруженных Сил рядом с предметами, принадлежавшими академику И. В. Курчатову, хранится бинокль, подаренный К. И. Щелкину Маршалом Советского Союза Г. К. Жуковым.
…Воскресный день 23 мая 1971 года. Площадь перед средней школой № 1 города Белогорска в Крыму залита солнцем, запружена учениками и жителями города. 11 часов утра. Горнисты трубят: «Слушайте все!» Митинг, посвященный открытию мемориала и 60-летнему юбилею со дня рождения бывшего ученика школы К. И. Щелкина, начался.
Через несколько минут с мемориальной стены спадает полотнище. В центре ее — бронзовый барельеф К. И Щелкина и надпись: «В этой школе с 1924 по 1928 год учился трижды Герой Социалистического Труда, член-корреспондент Академии наук СССР Кирилл Иванович Щелкин». Как символ подвига ученых-атомников, рядом макет молекулы и слова К. И. Щелкина: «Я счастлив, что смог принести пользу своей Родине,
