Сидни Шелдон - Обратная сторона успеха
– Это действительно несложно, – кивнул я.
– Даю вам неделю испытательного срока. Работа ночная.
– Без проблем.
– Когда сможете начать?
– Я уже начал.
Управляющий оказался прав. Работать на коммутаторе было легко, и вскоре я уже действовал как автомат. Загорается индикатор, я вставляю штекер из первого ряда.
– Мистера Клеманна, пожалуйста.
Я просматриваю список гостей. Мистер Клеманн живет в комнате 231. Вставляю в гнездо штекер под номером 231 и нажимаю кнопку. В комнате раздается звонок. Вот и все.
Я, конечно, считал, что работа на коммутаторе – лишь начало. Меня могут повысить до ночного управляющего, а потом, возможно, и до генерального директора, и раз отель – часть большой сети, то неизвестно, насколько высоко я могу взлететь, и к тому же при моем знании гостиничного дела всегда можно написать сценарий, продать его студии и снова вернуться туда, где я хочу быть.
Во время моей третьей ночной смены, в три часа утра, один из постояльцев позвонил на коммутатор и попросил соединить его с Нью-Йорком. Я тут же вытащил штекер и набрал нью-йоркский номер.
Телефон долго звонил, прежде чем на том конце подняли трубку.
– Алло, – ответила женщина.
– Вам звонят из Лос-Анджелеса. Минутку, пожалуйста.
Я взял штекер, соединяющий меня с комнатами, и уставился на панель. И только сейчас сообразил, что не помню, кто из постояльцев мне звонил.
Я еще раз оглядел штепсельные гнезда в надежде, что меня осенит догадка. Примерное место на панели, откуда раздался звонок, я помнил. И стал обзванивать все комнаты подряд, рассчитывая найти нужную. Комнат набралось с дюжину.
– Соединяю вас с Нью-Йорком.
– Я никого в Нью-Йорке не знаю.
– Соединяю вас с Нью-Йорком.
– Вы спятили? В три часа утра?!
– Соединяю вас с Нью-Йорком.
– Только не меня, идиот вы этакий!
Когда утром пришел управляющий, я поспешно начал:
– Прошлой ночью произошла забавная история. Я…
– Я уже слышал и не считаю это забавным. Вы уволены.
Очевидно, я был рожден не для управления сетью отелей. Следовало идти дальше.
В той же газете я прочел объявление о том, что автошкола ищет инструктора на полставки. Я пошел туда, и меня взяли.
Большинство учеников были невероятно запуганы и плохо соображали. Красный свет ничего для них не значил, и все как один путали тормоз и акселератор. Нервные, слепые или потенциальные самоубийцы. Каждый раз, идя на работу, я чувствовал, что рискую жизнью. И сохранял подобие рассудка только благодаря тому, что продолжал выполнять обязанности чтеца для различных студий. Одной из таких студий была «Двадцатый век – Фокс». Редактором литературного отдела был Джеймс Фишер, способный молодой ньюйоркец.
Как-то днем он мне позвонил:
– Завтра вы свободны?
– Да.
Вот и еще три доллара.
– Увидимся в десять.
– Обязательно.
Может, книжка окажется толстой? Десять долларов. У меня опять кончались деньги.
В десять утра Фишер уже ждал меня.
– Хотите работать в штате? – спросил он.
Язык меня не слушался.
– Я… с удовольствием.
Вот так я вернулся в шоу-бизнес!
Глава 10
Моя работа в кинокомпании «Двадцатый век – Фокс» в корне отличалась от работы в «Юниверсал». Если обстановка на «Юниверсал» была беспечной и непринужденной, «Фокс» управлялась железной рукой в основном за счет Дэррила Ф. Занука, главы производственного отдела. Занук был настоящим практиком, блестящим шоуменом, пристально наблюдавшим за каждым этапом съемки любого фильма, выпускаемого студией. Он точно знал, чего хочет. Кроме того, он прекрасно представлял, кем является. Однажды на производственном совещании он повернулся к помощнику и приказал:
– Не отвечайте «да», пока я не закончу говорить!
Дэррил Занук питал неизменное уважение к сценаристам. Как-то раз он объявил:
– Успех фильма зависит от трех составляющих: сценария, сценария и сценария. Только не говорите этого сценаристам.
В «Фокс» работали двенадцать штатных чтецов в возрасте от тридцати двух до шестидесяти лет. Большинство были родственниками студийного начальства, поскольку должность чтеца считалась чем-то вроде синекуры.
Джулиан Джонсон, один из директоров студии «Фокс», однажды вызвал меня к себе. Высокий, грузный, он выглядел впечатляюще и импозантно. Одно время он был женат на Тексас Гинан, знаменитой королеве ночных клубов.
– Сидни, отныне вы делаете синопсисы только для мистера Занука. Когда он заинтересуется новой книгой или пьесой, принимайтесь за работу.
– Как скажете, сэр.
– И учтите: синопсисы всегда нужны мистеру Зануку срочно.
– Без проблем.
Честно говоря, я был в полном восторге. С этого момента мне поручалось читать лучшие новые романы и пьесы, приходившие на студию.
И поскольку Занук спешил обогнать конкурирующие студии по количеству и качеству нового материала, я частенько засиживался за полночь. Работа мне очень нравилась, но все же не терпелось поскорее стать сценаристом. На студии открылось отделение молодых сценаристов, и я сказал Джулиану Джонсону, что хочу перейти туда. Он сочувственно кивнул, но не поддержал меня:
– Ты работаешь на Занука. Это куда важнее.
Мой кабинет находился в старом, скрипучем деревянном здании на задах студии. Ночью на съемочных площадках никого не было, и мне становилось не по себе в тишине и темноте.
Однажды я делал срочный синопсис по книге, которая понравилась Зануку. Это был готический роман о призраках с элементами ужастика.
Я как раз печатал строку: «Он открыл дверцу шкафа, и на него стал валиться ухмыляющийся мертвец…», когда дверцы шкафа в моем кабинете распахнулись и оттуда полетели книги, а стены затряслись как в лихорадке. Я побил все рекорды скорости, удирая из комнаты.
Это было первое землетрясение на моей памяти.
В начале сентября ко мне заявился незнакомец.
– Я Алан Джексон, – представился он. – Работаю чтецом в «Коламбии».
– Рад познакомиться.
Мы обменялись рукопожатиями.
– Что я могу для вас сделать?
– Мы хотим организовать профсоюз чтецов и нуждаемся в вашей помощи.
– Какой именно?
– Объясните здешним чтецам, что мы должны иметь свой профсоюз. Когда мы объединимся, можно образовать комитет и диктовать условия студиям. Нам недоплачивают и заваливают работой. Вы нам поможете?
Я не считал, что мне недоплачивают и заваливают работой. Но большинству чтецов действительно платили чересчур мало, и они задыхались от работы.
