Евгений Фрейберг - Корабли атакуют с полей
— Стойте! — кричит белогвардеец, подбегая к берегу. — Полковник просит передать пакет адмиралу Колчаку! Срочное донесение!
— Поднять «Землю»[2], — приказывает командующий. — Ничего не поделаешь, подождём!
— Разрешите дать очередь по господам офицерам? — просительно произнёс пожилой моряк-пулемётчик, поворачивая пулемёт.
— Спятил, чёрт! — прошипел артиллерист. — Забыл приказ?! Ни одного выстрела без команды, понятно?
— Понятно-то, понятно, но больно уж цель хороша! — с досадой пробормотал пулемётчик.
Миноносцы остановились. С «Прочного» спустили шлюпку.
— Давайте, Пётр Всеволодович, живей! — приказал начальник дивизиона помощнику командира. — Чуть что — стреляйте!
— Есть, Николай Михайлович, будет выполнено! — весело ответил молодой моряк с погонами старшего лейтенанта.
Шлюпка идёт к берегу, и за ней следят сотни глаз. Чем это кончится? А что, если ловушка?
Моряк выпрыгивает на берег. Обменивается приветствием с белым офицером. Белогвардеец передаёт пакет, моряк расписывается в получении и идёт к шлюпке. Шлюпка отваливает от берега и подходит к миноносцу.
— Поднять «Буки», — раздаётся команда.
Белый треугольный флаг с красным яблоком в середине взвивается на рее сигнал увеличить ход. Миноносцы рвутся вперёд, вода яростно бурлит у них под кормой. Быстро плывут берега.
Впереди показывается идущее навстречу судно.
— «Волгарь-доброволец» идёт, товарищ командир! — докладывает сигнальщик.
— Полный порядок! — заметил командир. — Артисты могут переодеваться, представление окончено! — Он усмехнулся, когда увидел, с каким ожесточением сдирали с себя погоны моряки.
Стройный корабль, вооружённый морскими дальнобойными орудиями, поравнялся с миноносцами. На мостике его стоял высокий, подтянутый по-военному капитан Леонтьев.
— Александр Степанович! — обратился к нему командующий. — Подойдите к барже и смените караул. Срочно откройте трюмы.
«Волгарь-доброволец» подошёл к барже, и на палубу её высыпали моряки. Они быстро разоружили конвойных, потом подбежали к трапу, ведущему в караульное помещение.
— А ну, гады, все наверх! Выбирайся, да поживей! — кричали моряки, держа наготове винтовки.
Из кубрика один за другим выходили испуганные солдаты. Они не понимали, что произошло, и со страхом смотрели на суровые лица моряков.
— Становись к борту, бандюги! — сердито скомандовал невысокий, плотный моряк боцман Белов. — У кого ключи от трюмов?
Из шеренги вышел солдат в новом английском костюме.
— Извольте, господин командир! — подобострастно сказал он, протягивая ключи.
— Сам ты господин, собачий сын! — свирепо набросился на белогвардейца Белов. — Наши господа все в море, у вас, дураков, только остались! Доброволец?! — спросил он, с яростью поглядывая на солдата.
— Господа товарищи, неужто расстреливать будете? — горестно завопил кто-то из конвойных. — Нас же силой забрали! Разве стали бы мы против своих воевать? Ведь такие же крестьяне и рабочие, как и вы!
— Зазря у нас не расстреливают. Потом разберёмся, кто вы такие, а сейчас марш в кубрик! Живо!
Караульные поспешно бросились к трапу. Они были уверены, что их сразу же расстреляют!
А моряки торопливо поднимали тяжёлые доски, покрывающие трюм. Боцман склонился над трапом.
— Живы ли вы, братцы? — взволнованно крикнул он. — Выходите!
В трюме темно, тихо. Пахнуло душным, спёртым воздухом. И вдруг радостный возглас:
— Товарищи! Да ведь это наши! Свои! Красные!
— Вылезай, братишки! Насиделись, поди, бедняги! Ясно, что мы красные, а не белые! Вылезайте, не бойтесь!
Палуба баржи заполнилась людьми. Некоторых поддерживали товарищи — сами они не могли двигаться. Все были раздеты, а у многих вместо белья на плечах висели рогожи. Страшно было смотреть на исхудалых, измученных людей. Казалось, что они вышли из могил...
— Ну погодите, белые гады, — гневно сказал один из моряков, потрясая кулаками, — мы не забудем баржу смерти! Попомните и вы её!
А заключённые словно обезумели от радости. Уже два дня им не выдавали ни крошки хлеба. «Зачем даром кормить, — говорили тюремщики, — если завтра всё равно всех пустим в расход!»
И вдруг избавленье, чудесное, неожиданное! Как же было не радоваться! Узники обнимали и целовали моряков.
— Да здравствует Советская власть! — крикнул кто-то из освобождённых.
Сотни голосов подхватили этот возглас, и мощное «ура» прокатилось по реке.
— Да здравствуют моряки, да здравствует Волжская военная флотилия! раздавались выкрики, и вновь гремело «ура».
Миноносцы подходили к Сарапулу. На стеньгах мачт кораблей флотилии алели красные боевые флаги. Корабли салютовали освобождённым. На пристанях города толпились тысячи людей. Знакомые и родственники спасённых радостно встречали их.
На берегу был организован митинг. Восторженными возгласами и криками «ура» встретили собравшиеся предложение послать приветствие Владимиру Ильичу Ленину.
На отдыхе
Пароход «Капитан Маматов» дал три длинных гудка и медленно отвалил от пристани, на которой славянской вязью было написано: «Камские Полянки». Звякнул звонок машинного телеграфа, под кормой парохода забурлила вода, и он, набирая ход, пошёл дальше, вниз по реке.
На пристани, кроме местных жителей, осталась небольшая группа пассажиров. Мальчишки посёлка, считавшие своей обязанностью встречать и провожать каждый пароход, с любопытством наблюдали за незнакомыми людьми. Одеждой своей они отличались от других пассажиров. На них были надеты красноармейские шинели, солдатские ботинки, на головах — кепки. У одного из-под небрежно накинутой на плечи шинели виднелась полосатая флотская тельняшка.
— Глянь, Митька, никак матрос?! — сказал маленький черноглазый паренёк. — Наверно, с миноносок, которые прошли вверх!
— Не! — отрицательно покачал головой белобрысый Митька. — Там были взаправдашние матросы, а этот, смотри, какой пропащий, чуть живой! И одет не так!
— Эй, братва, — вдруг весело крикнул человек в тельняшке, махнув мальчикам рукой. Он был высокий, со светлыми глазами и решительным лицом. Ко мне, ша-а-гом марш.
— Ишь какой командир! — удивился черноглазый. — А ты говоришь, чуть живой! Пойдём, Митька, узнаем, чего ему надо!
— Вот что, орлы! — сказал моряк, когда мальчишки подошли. — Где тут у вас самое главное начальство живёт?
— Эва, на горке дом! — кивнул головой старший мальчик. — Председатель там!
— А тебя как зовут, пацан? — вдруг спросил моряк.
(adsbygoogle = window.adsbygoogle || []).push({});