Борис Садовской - Морозные узоры: Стихотворения и письма

АГАСФЕР В ПУСТЫНЕ

Всё бесконечностью томят меня кошмары.Они однообразны. Всплески вод,В свинцовых облаках громов удары,Неотразимый небосвод.Лазурной чашей небеса нависли,Иду, закрыв глаза. Обманчивая тьма!Под ней клубясь, кипят всё те же, те же мысли,Всё те же призраки отжившего ума.Бессилен этот ум расширить круг видений,В нём грезы древние роятся сотни лет.В толпе проходит смена поколений,А для меня и смены мыслям нет.

Когда-то были дни тревоги и исканий.Как молодо кипел и бился их родник!Я жадно собирал в уме обрывки знаний,Я передумал миллионы книг.Но выветренный мозг иссохнул незаметноИ, утомясь, навек воспринял пустоту.Наскучили мне сны души моей бесцветной,До дна исчерпавшей мечту.Всё улеглось давно, и всё перекипело.Смирясь, иду вперед. Знакомые путиЗавидели мое изношенное тело…О, сколько мне еще идти!Проклятый круг земли! Мне всё в тебе знакомо,И тайны полюсов, и гул народных масс;В любом углу земли я буду вечно дома,В любом углу земли я был десятки раз.

Одно лишь место есть, одно… Туда не смеюЯ близко подойти, туда боюсь взглянуть,Едва приблизившись, немею:Оттуда, с той горы я начал путь.Там из кровавых уст раздался скорбный голос.В те дни я был велик, а Он так слаб.С смиреньем Божества медь Разума боролась.Но взял Он смерть мою, и вот – я раб.За долгие века несет мученьяМой одинокий дух. Но гордому врагуНе победить его. О, мщенья, мщенья!Ведь я еще отмстить Тебе могу!Отдай мне смерть, разбей на мне оковы, –Тогда борись со мной!..Угрозы и мольбыСтихают.Небеса прекрасны и суровы.Свобода – далеко. Кругом – рабы.

ШТОРА

Каминных отблесков узорНа ткани пёстрой шторы,Часов бесстрастный разговор,Знакомых стен узоры.Поёт усталый самовар.На полках дремлют книги.За шторой – стынет зимний пар.Часы считают миги.Часы бегут, часы зовут,Твердят о бесконечном.Шум самовара, бег минут,В душе – тоска по вечном.За шторой – льдистых стёкол мрак.В туманной мгле морозаПолозьев скрипы, лай собак,Кряхтенье водовоза.Откинуть штору или нет?Взглянуть или не надо?Там шорох мчащихся планет,Там звёзд лазурных стадо.Нет, не хочу. Здесь у меняЗнакомые узорыИ те же отблески огняНа ткани пёстрой шторы.

ОДИНОЧЕСТВО

Лишь одиночество мне свято.В нем мой кумир и божество,И ласкам женщин, дружбе братаЯ предпочту его, его.

Нисходят редкие минуты,Когда, земное разлюбя,Себе равны, в себе замкнуты,Мы познаем самих себя.

Тогда, провидцы жизни новой,Постигнув звезд предвечный бег,Мы видим Свет, мы слышимСлово Нам чужд и странен человек.

Зато как радостно-желанноВдали от шумных городовМечтать спокойно, грезить странноВверяться тайнам облаков!

Да, одиночество – святыня,В нем неземная красота.Прими меня, моя пустыня,Моя последняя мечта!

СУМАСШЕДШИЙ

Ничто не нужно мне теперь.Я полон медленным покоем.Из дальних дебрей сонный зверьМеня встречает братским воем.

Оскалит месяц желтый рот.Смеются призраки в пустыне.Брожу по кочкам, меж болот,Ничем не связанный отныне.

О, смейтесь, смейтесь надо мной!Всё, чем живу я, только сказки.То месяц, скучный и пустой,Передо мной танцует в маске!

Но равнодушен я к нему.Мне в этом небе всё знакомо.Я слишком долго видел тьму,Ах, скоро ль, скоро ль буду дома!

ВОЕННОЙ МУЗЫКЕ

Гремящий бог победных маршей,Люблю твой царственный привет.Я, становясь с годами старше,Давно привык к угрозам лет.

Не страшны мне тоска и старость,Когда я слышу за собойЛитавр грохочущую яростьИ тяжких труб победный вой.

В них вдохновенные тревогиЗовут свершить и умереть,Как будто солнечные богиВселились в блещущую медь.

О, голос меди благородной,Ты, пышно-царственный привет!Внимая твой призыв свободный,Я не боюсь тяжелых лет.

"Сад весенний непогода..."

Сад весенний непогодаОблегла свинцовой тучей.Синий купол небосводаПронизал зигзаг горючий.

Всё тревожней кличут птицы,Но упрямо на угрозыБелоогненной зарницыТуча сдерживает слезы.

Тщетны гордые усилья:Вот посыплют слезы градом,И Весна, простерши крылья,Разрыдается над садом.

ПЕРЕД ПАМЯТНИКОМ ДЕРЖАВИНА

Темнеет статуя поэтаПередо мной в вечерней мгле.Рука задумчиво воздета,Почила дума на челе.

В железных складках строгой тогиСпокойный чудится напев.И с трех сторон гранита богиВенчают медный барельеф.

Но в одеянье чуждом этомНевольный смысл сокрыт для нас:Поэт лишь в песнях был поэтом,Меняя форум на Парнас.

Он предпочел, усердьем славен,Прослыть Фемидиным жрецом.Лишь пред Фелицею Державин,Как перед Клио, – был певцом.

И с мудрым именем царицыНам гимны пышные близки.Так летописные страницыУвядших лавр хранят листки.

ХРИСАНТЕМЫ