Константин Телегин - Войны несчитанные вёрсты

Не берусь здесь подробно перечислять все вопросы, решением которых были наполнены первые часы работы по осуществлению мероприятий, предписанных мобилизационным планом. Не все было ясно, не все и не сразу увязывалось с намеченным. Очень настораживали отсутствие необходимой информации обо всем, что происходит на границе, содержавшиеся в поступающих донесениях пробелы и неясности.

Третий день войны принес известия, которые теперь уже в каких-то почти зримых подробностях раскрывали весь трагизм обстановки, сложившейся в ходе приграничных сражений, обусловленный внезапностью нападения немецко-фашистских войск. Как известно, соединения и части приграничных военных округов не были отмобилизованы и приведены в боевую готовность. Вступившие первыми в бой советские пограничные и передовые части войск прикрытия оказывали упорное сопротивление врагу, самоотверженно бились за каждую пядь советской земли. Уже в окружении сражался героический гарнизон Брестской крепости. Но несмотря на героическую оборону и контрудары наших войск остановить противника не удалось...

В эти дни мне довелось побывать на нескольких призывных пунктах столицы. Буквально толпы добровольцев, не ожидая получения призывных повесток по объявленной всеобщей мобилизации, осаждали военкоматы. Кроме молодых людей можно было видеть мужчин явно не призывного возраста, девушек и женщин.

...Чувствуя какую-то взволнованную потребность выразить свое личное отношение к происходящим событиям, я придвинул к себе чистый лист бумаги и написал рапорт следующего содержания:

"В час грозной опасности для Родины прошу направить меня на фронт на любую должность. Имея боевой опыт комиссара в гражданскую войну, в боях на озере Хасан, в освободительном походе в Западную Белоруссию и в боях с белофиннами, считаю, что на фронте принесу больше пользы, чем в аппарате управления политической пропаганды".

П. Н. Мироненко мельком взглянул на бумагу, не спеша приобщил к стопке, по всей видимости, рапортов аналогичного содержания.

- Таким образом, - обратился ко мне бригадный комиссар, - все сотрудники управления одновременно уходят на фронт, а мобилизационный план будет выполняться сам собой? Я вас правильно понял?

Видимо, почувствовав, что его слова меня не убедили, Петр Никифорович добавил:

- Сейчас, как вам известно, вместе с войсками Красной Армии сражаются 9-я пограничная застава Брестского пограничного отряда, 17-я - Рава-Русского, 13-я - Владимир-Волынского, личный состав Перемышльского пограничного отряда и многие другие пограничные части. Они ждут от нас не рапортов об отправке на фронт, а конкретной боевой помощи... Идите и выполняйте свои обязанности. Нужно будет - пошлем на фронт без всяких ходатайств!

С первых минут войны, казалось, само время начало уплотняться до предела, сутки утратили привычное деление на периоды, а события развивались самым неожиданным образом. Буквально на другой день после разговора с начальником управления (мне показалось тогда, что чуть ли не через неделю) я был снова вызван в знакомый кабинет, и Петр Никифорович суховато сообщил о моем назначении на должность начальника отдела политпропаганды стрелковой дивизии, формируемой из состава пограничных и внутренних войск НКВД. И только после уточнения вопросов о передаче дел моему преемнику Мироненко тепло пожелал мне успехов и крепко, по-товарищески пожал руку.

...В приемной заместителя наркома внутренних дел по внутренним войскам генерал-лейтенанта И. И. Масленникова собрались командиры и политработники многих новых формирований.

Заместитель наркома пригласил прибывших в кабинет. Его информация о положении на фронта была более подробной, чем та, которой мы ранее располагали, но... еще менее утешительной.

- Приказано, - коротко заключил И. И. Масленников, - сформировать одиннадцать стрелковых дивизий из пограничных и внутренних войск НКВД и отправить их на фронт.

Как далее выяснилось, командиром дивизии, в которой мне предстояло служить, назначался полковник Иван Иванович Мельников из отдела боевой подготовки наркомата внутренних дел - человек хорошо знакомый по многолетней совместной службе в пограничных войсках.

В ночь на 25 июня, попрощавшись с семьей, выехал к месту формирования дивизии, куда уже начали прибывать люди, боевая техника, различное имущество.

В пересказе, конечно, все звучит просто. Только следует учесть, что формирование соединения в предельно сжатые сроки требовало высочайшего напряжения. Ведь предстояло принять тысячи людей, сотни единиц техники, многие тонны имущества, боеприпасов, горючего, продовольствия. Распределили личный состав по подразделениям, начали создавать партийные и комсомольские организации. Я много беседовал с командирами и политработниками, чтобы составить о них хотя бы общее впечатление.

В напряженной работе пролетела первая неделя формирования. За это время удалось многое успеть. Партийно-политический аппарат делал все возможное, готовя личный состав к боям.

* * *

Военный человек самим характером службы приучен к неожиданным поворотам в личной судьбе. И все же, признаюсь, удивила полученная в ночь на 3 июля телеграмма, согласно которой мне предлагалось немедленно передать дела своему заместителю и срочно явиться в Главное управление политпропаганды РККА.

Принявший меня заместитель начальника Главного управления политической пропаганды Красной Армии корпусной комиссар Ф. Ф. Кузнецов, не объясняя причин вызова, попросил рассказать биографию.

Коротко рассказал. Родился в крестьянской семье. В тринадцать лет начал самостоятельную трудовую жизнь. В 1918 году вступил в Омскую Красную гвардию, а затем - в Красную Армию. Принимал участие в боях с белочехами и колчаковцами в Сибири, сражался с врангелевцами на каховском плацдарме. Будучи помощником комиссара 459-го стрелкового полка, форсировал Сиваш во время Перекопско-Чонгарской операции 1920 года, после этого, уже в должности комиссара того же полка, принимал участие в преследовании противника и 15 ноября вошел в освобожденный Севастополь. В ноябре - декабре 1920 года, а затем в 1921 году - дрался с бандами Махно в Крыму и на Одесщине. С выделением в 1921 году из состава нашей 51-й Перекопской стрелковой дивизии батальона для охраны государственной границы стал сначала комиссаром погранотряда, а с 1935 года - начальником политотдела пограничного округа. Военно-политическую академию окончил в 1931 году, в ряды ленинской партии был принят в 1919 году.

Внимательно выслушав мой рассказ, Федор Федотович Кузнецов сообщил, что я назначен на должность начальника управления политпропаганды Московского военного округа. Дела необходимо принять немедленно у бригадного комиссара Ф. К. Прудникова, временно исполнявшего обязанности начальника управления.