Андрей Шкуро - Гражданская война в России: Записки белого партизана

После Февральской революции 1917 г. войсковой старшина Шкуро добился у Походного атамана разрешения на перевод своего Кубанского отряда особого назначения (2 сотни) в Персию в состав Отдельного Кавказского кавалерийского корпуса генерала от кавалерии Н. Н. Баратова. Военный комиссар временного правительства при корпусе Баратова А. Г. Емельянов, сблизившийся со Шкуро в Персии, в своих воспоминаниях «Персидский фронт» приводит свой разговор с ним, показывающий отношение последнего к революции.{4}

По дороге в Персию в Кишиневе часть отряда — солдаты — перешла на сторону солдатских комитетов и у Шкуро остались одни лишь казаки. В ноябре отряд прибыл в г. Энзели, расположенный на персидском побережье Каспийского моря. Здесь группа большевистски настроенных солдат сделала попытку убить Шкуро, но в результате покушения он отделался ранением. В это время предоставленный самому себе отряд развалился, большая часть казаков дезертировала и уехала на Кубань. С остатками отряда Шкуро из Энзели направился в г. Хамадан, где был расквартирован штаб корпуса Н. Н. Баратова, и сделал попытку пополнить свой отряд. Этого не получилось, Шкуро был арестован большевиками. Вот как рассказал об этом эпизоде А. Г. Емельянов:

«Мы говорили долго и много. Рассказали о России, о Кубани; обещали назначить комиссию из членов Корпусного Комитета с участием представителей от партизан, для подробного рассмотрения обвинений и для выяснения финансовых расчетов.

Наконец Шкуро заговорил.

Он вспоминал походы, что проделал с казаками. Яркими мазками он напомнил им историю создания отряда, печали неуспехов и пережитую радость побед.

— Ваши груди украшены эмблемой храбрых.{5} Кто дал вам их? Я. Кто вел вас к чести и славе? Я. Когда вы придете на Кубань, вы не будете прятать ваши награды, а будете с гордостью выпячивать ваши груди, чтобы все видели в вас героев!

Он переходит от патетического пафоса к трагическому шепоту. Восклицал, укорял и взывал…

— Родная Кубань, — говорил он, плача, — возьми меня в свою землю, чтобы не видеть и не испытывать мне больше позора, что я выношу…

Он почти падал в обморок на руки его окружающих. Впечатление было колоссальное. Из обвиняемого он превратился в обвинителя, вырос из маленького войскового старшины, на глазах у всех, во властного вождя, переживающего трагедию. Шкуро увели, и казаки в безмолвии разошлись. Его увели друзья-офицеры, посадили в автомобиль и увезли. Все это видели, и никто не протестовал. Арестованный на глазах у всех стал свободным. Его освободили сила таланта убеждать и молчаливое признание всех…»

Шкуро попытался перейти на службу к британцам — охранять банки, но это не удалось. Отряд по-прежнему подвергался травле со стороны большевиков. Несмотря на весьма тяжелое положение отряда, он все-таки и здесь принял участие в боях.

В июле 1917 г. партизанский отряд Шкуро входил в состав Курдистанского отряда и действовал на Гаранском перевале против курдов, грабивших персидские селения и жгущих посевы. В августе отряд Шкуро (в сентябре он насчитывал 3 конные сотни при 6 пулеметах и 2 конно-горных орудиях), усиленный пехотным батальоном и горной батареей, сражался против турок в районе г. Сенне, прикрывая дорогу Сенне — Хамадан. В начале ноября подразделения отряда дрались против курдов. Следует подчеркнуть, что сотнями в отряде командовали подъесаулы Г. А. Ассиер и Я. И. Прощенко, трагически погибшие в годы Гражданской войны.

Генерал Баратов в приказе по корпусу от 10 (23) июня 1918 г. отмечал, что «с выдающимся успехом и пользой работал на крайнем правом фланге… и в особенности лихой Кубанский Партизанский отряд войскового старшины Шкуро, который, как и войсковой старшина Бичерахов, восполнял недостаточную численность своего отряда своей доблестью и отвагой. Отряд в 2 сотни заменял целый 6-сотенный полк…»

Во избежание кровопролития Баратов отдал приказ о расформировании отряда (в нем осталось лишь 80 человек) и отправке его на Кубань. Емельянов вспоминал, что он и Баратов «убеждали Шкуро уехать из отряда. Политическое положение на фронте было запутанное. Связь с центром утеряна. Денег не было. Назревала эвакуация корпуса. Хлопот было много, а тут еще возня с отрядом Шкуро. Отряд в Хамадане, около штаба, мешает работать. Казаки требовали, чтобы под командой ближайшего помощника и друга Шкуро — есаула Прощенка их отвели домой на Кубань. Шкуро упирался. Он очень самолюбив и заподозрил интригу:

— Ни за что! Казаков подговорили, их сбили, я знаю их наизусть. Знаю, чем дышит каждый. Не уеду. Через три дня они опять все пойдут за мной.

Нужно сказать, что офицеры отряда все были на стороне Шкуро, да и часть казаков, конечно».

В конце концов казаки вместе со Шкуро выехали на Кубань и с боями добрались до Минеральных Вод, где им в конце февраля 1918 г. пришлось «распылиться», чтобы не быть уничтоженными большевиками. Шкуро отправился в Кисловодск, где был арестован местными большевиками. В конце марта Шкуро перевезли во Владикавказскую тюрьму, откуда он через два месяца, после случайного освобождения, бежал на Кубань.{6}

В середине июня среди казаков-баталпашинцев разнесся слух о появлении Шкуро в Баталпашинском отделе. Он сразу же принялся формировать свой отряд, который в течение весьма короткого времени вырос с 6 до 40 человек. С ним Шкуро совершил ряд лихих набегов на станицы Суворовскую, Бекешевскую и Воровсколесскую. Набеги Шкуро явились искрой, попавшей в бочку с порохом — они вызвали серию уже давно замышлявшихся казаками восстаний, — в станицах Чамлыцкой, Упорной, Бесстрашной, Спокойной и Удобной.{7}

12 (25) июня 1918 г. Шкуро с помощью «комиссара» (бывшего станичного атамана) Шамайского занял станицу Суворовскую, где в его руки попало 800 винтовок и 15 тысяч патронов. Здесь Шкуро объявил мобилизацию казаков четырех призывных возрастов, и к вечеру у него в отряде насчитывалось уже 500 конных казаков.

Отряд Шкуро, в котором вскоре появилось также одно орудие, успешно провел ряд боев под станицей Баталпашинской, а в одну из ночей отважился даже атаковать Кисловодск, вызвав там панику. Он захватил большое количество оружия, снаряжения, денег и, кроме того, вывез из города несколько членов бывшей Императорской фамилии.

24 июня (7 июля) отряд Шкуро (7 тысяч человек, из них 3–4 тысячи вооруженных) принял неравный бой с красными под станицей Воровсколесской. Ночью он почти без потерь вышел из окружения.

Появившись на территории Ставропольской губернии, Шкуро продолжал пополнять свой отряд, встреченный местными крестьянами достаточно спокойно и без опаски, о чем свидетельствует факт передачи Шкуро крестьянами села Бешпагир 500 винтовок с патронами. Село Донское дало в его отряд лошадей и 500 вооруженных бойцов.