Мишкет Либерман - Из берлинского гетто в новый мир

Здесь она выступает на подмостках еврейского театра в Минске, работает артисткой и директором передвижного немецкого театра на Украине, заведует в Москве научной библиотекой. Во время нашествия гитлеровских полчищ на нашу страну судьба сначала забрасывает Либерман в глубокий тыл, в Новосибирск, где она наряду со своей основной работой в качестве завхоза научного института организует Совет жен фронтовиков. Ее муж, советский офицер-летчик из Днепропетровска, защищает Родину на фронте, а Либерман назначают политическим инструктором в лагерях немецких военнопленных под Можайском и Владимиром, где она денно и нощно воюет за души обманутых, упрямых, пребывавших в смятении бывших солдат гитлеровского вермахта и тем самым борется за новую Германию. И этот этап ее жизненного пути она описывает живо, увлекательно. Перед нами оживают картины недавнего прошлого, мало известные молодому поколению. Такое мог написать только тот, кто все это сам пережил, выстрадал, обладая незаурядной способностью проникновенно наблюдать и фиксировать в памяти главное, наиболее характерное.

Читатель сам составит себе представление о достоинствах мемуаров, а возможно, и некоторых недостатках, которые могут быть присущи любому произведению. Одно, однако, несомненно: книга вызывает серьезные размышления о прошлом, об отношениях между народами Германии и Советского Союза, напоминает о замечательных революционных традициях германского рабочего класса и его авангарда? коммунистов, об истоках, традициях и перспективах дружбы и братства между народами Страны Советов и Германской Демократической Республики.

Остановимся лишь на некоторых моментах, составляющих главную канву книги, ее лейтмотив.

Автобиография открывается страницами описания берлинского гетто, его обычаев и нравов, куда волею судеб попала и еврейская семья, в которой родилась и воспитывалась Мишкет Либерман. Редко встретишь в литературе подобное описание еврейских гетто? жуткого порождения эксплуататорского общества. Евреи? иммигранты с Востока, в большинстве своем малограмотные, забитые и суеверные люди, отмечает автор, сами отрезали себя в берлинском гетто от внешнего мира. «Они жили, как Моисей на Синайской горе: строго следовали десяти заповедям и сотням запретов, которые сами на себя наложили. У нас, в доме раввина, законы веры соблюдались особенно строго. Это было гетто в гетто. Больше всего на свете мой отец боялся ассимиляции своих детей. Чтобы ее предотвратить, выдумывал невероятные вещи. Нам не разрешали дома даже говорить по-немецки» (стр. 19).

В наше время лишь немногие знают об унижающих человеческое достоинство обычаях, нравах, условиях быта и общего жизненного уклада обитателей еврейских гетто. Именно эта душная обстановка гетто вызвала непримиримый внутренний протест юной девушки. И она решительно порывает с этим укладом, тайно бежит из родительского дома, выбирает свой жизненный путь.

Отвратительные картины средневековья, описанные в книге, явились лишь предвестником более страшных гетто? гигантских лагерей смерти, созданных позднее гитлеровцами. «Берлинское гетто, замечает автор книги, было задолго до Гитлера. Точнее сказать? до гитлеровщины. Ибо позже было недобровольное гетто. И газовые камеры».

И тем большее отвращение испытываешь к подобному мракобесию и вандализму, когда слышишь, что в Западной Германии в последние годы среди подростков-школьников и солдат бундесвера снова и все чаще репетируют «сожжение евреев». Уместно также заметить: как бы ни тщились ныне выдавать себя поборниками «гражданских прав» империалистические круги США, Южно-Африканской Республики и других империалистических государств, существующие там и по сей день негритянские гетто и гетто для других национальных меньшинств, ограниченных в гражданских правах и подвергающихся различным притеснениям и преследованиям, проводимая там политика и практика апартеида начисто разоблачают их как ревностных хранителей и продолжателей традиций средневекового гитлеровского мракобесия, как оголтелых шовинистов и расистов.

Когда юная девушка окончательно вырвалась из затхлой атмосферы берлинского гетто и делала первые самостоятельные шаги, в память ее особенно врезались два события тех лет, которые послужили окончательным толчком для «главного решения» в ее жизни. «Первым была весть о смерти Ленина,? рассказывает она,? В нее нельзя было поверить. У меня до сих пор есть фотография Ленина, которую я купила на траурном вечере 24 января 1924 года в Большом Драматическом театре. На обратной стороне я тогда написала: „Редко меня что-либо так волновало. Меня мучило чувство невозвратимой потери“ (стр. 65).

«Другим крупным событием,? продолжает автор книги,? был митинг, посвященный десятому съезду Коммунистической партии Германии. Состоялся он в том же доме год спустя? 12 июня 1925 года. Эрвин Пискатор поставил великолепное агитационное ревю, включив в него и монтаж из фильмов. Это дало достоверную картину борьбы рабочего класса. Перед нашими глазами прошли похороны Розы Люксембург и Карла Либкнехта» (стр. 65).

Вскоре наступил день, который, «пока я жива, не забуду». Это было 1 августа 1925 года, когда, участвуя в антивоенной манифестации в Берлине, она подала заявление о вступлении в Компартию Германии. С присущей ей скромностью автор пишет: «Хотя я уже многие годы всей душой была связана с партией, но с того момента я стала полноправным членом Коммунистической партии Германии. Я не люблю громких слов. Но здесь, пожалуй… Для меня это было совершенно новым, великолепным состоянием? полностью принадлежать партии. И еще одно я ощущала: как ато прекрасно? отдать себя без остатка делу, которое так справедливо, так человечно» (стр. 66).

Дальнейшие страницы автобиографии? это одно из свидетельств, одна из ярких иллюстраций того, как тысячи и тысячи германских коммунистов изо дня в день выполняли свою порой незаметную, но важную работу последовательных борцов за новую жизнь, непоколебимых марксистов-ленинцев и пламенных интернационалистов, верных друзей Советского Союза. Эта борьба ни на один день не прекращалась и в период Веймарской республики, и в период разгула фашистской тирании в Германии, и в суровые годы нашествия гитлеровских полчищ на Советский Союз.

С неослабным интересом перелистываем мы страницу за страницей книги, на которых простым, бесхитростным языком, меткими сравнениями и краткими, отрывочными, но весьма емкими по своему содержанию комментариями рисуются картина за картиной обычной деятельности одной из рядовых немецких коммунисток, слившейся с работой, борьбой и жизнью миллионов трудящихся? немцев из Германии, русских, белорусов, украинцев, советских граждан немецкой национальности, евреев.