Умберто Нобиле - Крылья над полюсом

Взволнованным рассказом об этом беспримерном путешествии к полюсу и начинает свое повествование об изучении и освоении Арктики с помощью летательных аппаратов известный итальянский полярный исследователь, конструктор и навигатор дирижаблей Умберто Нобиле. Не скрывая своего глубокого уважения и восхищения перед отважными аэронавтами, Нобиле вместе с тем заключает, что Андре и его спутники не могли иметь никаких шансов на удачу. Ибо, далеко опережая свое время, аэронавты пытались достичь цели, используя негодные средства.

"При свете современных достижений техники, когда воздушная аппаратура, самолеты и дирижабли, ледоколы, радио, наконец, подводные лодки служат могучим оружием для изучения Арктики и победы над полюсом, покажется странным и непонятным план Андре перелететь через полюс на воздушном шаре. В самом деле, не безумием ли было рисковать своей жизнью и жизнью своих спутников для осуществления проекта, который с современной точки зрения может оказаться легкомысленным? Но такого характера соображения и часто протесты Приводились решительно при каждом смелом начинании. Соломон Андре и его спутники несомненно принадлежали к категории тех немногих людей, которые прокладывали новые пути", - писал об этом известный советский полярный исследователь Р.Л. Самойлович [7], сыгравший большую роль в личной судьбе автора книги и его товарищей - участников полета на дирижабле "Италия".

Бесследное исчезновение шведского аэростата и его экипажа (останки их были найдены лишь спустя тридцать три года, уже после экспедиции "Италии") не остановило дальнейших попыток достичь полюса воздушным путем. В первом десятилетии текущего века дважды снаряжал экспедиции к полюсу американец Вальтер Уэльман, используя для этого управляемый аэростат, снабженный двигателем внутреннего сгорания. Но и воздушный корабль Уэльмана был еще очень далек от совершенства.

Аэростат, родившийся двести лет назад, своим примером учил летать самолет. На страницах своей книги Нобиле подробно воспроизводит рассказ русского летчика Яна Нагурского [8] о первых в истории авиации полетах аэроплана за полярным кругом, у берегов Новой Земли. Нагурский впервые простер крылья самолета над Арктикой и таким образом явился пионером нового направления в полярных исследованиях - с использованием авиации.

Нагурский, однако, пошел еще дальше, утверждая: "Прошлые экспедиции, стремящиеся пройти Северный полюс, все неудачны, ибо плохо учитывались силы и энергия человека с тысячеверстным расстоянием, какое нужно преодолеть... Авиация как колоссально быстрый способ передвижения есть единственный способ для разрешения этой задачи".

Десять лет спустя после Нагурского организует воздушную полярную экспедицию Руал Амундсен [9]. Но достичь полюса ему не удастся. Самолеты той поры были еще слабы и ненадежны, чтобы одолеть все трудности великого перелета. Тогда-то и появляется мысль - направить к "вершине мира" один из новейших дирижаблей, создателем которого был Умберто Нобиле. Так родилась экспедиция, вошедшая в историю под именем трансполярной экспедиции Амундсена - Элсуорта [10] - Нобиле. Стартовав в Риме, дирижабль под командованием Нобиле после нескольких остановок на континенте и на Шпицбергене успешно достиг Северного полюса, пересек океан по ту сторону полюса и совершил посадку на побережье Северной Америки. Это был триумф!

Двумя годами позже Нобиле снаряжает самостоятельную экспедицию на дирижабле "Италия". Но, как уже говорилось, на обратном пути, оказавшись в исключительно неблагоприятных метеорологических условиях, дирижабль сбился с курса и, не выдержав перегрузок, упал на льды.

И хотя Нобиле, как добросовестный и скрупулезный летописец начального этапа покорения Арктики с воздуха, практически не упускает из поля зрения ни одной хоть сколько-нибудь значительной экспедиции на летательных аппаратах в полярных просторах, история экспедиций 1926 и 1928 годов на дирижаблях "Норвегия" и "Италия", пилотируемых им лично, вновь оказывается в центре внимания автора книги. Это и понятно.

Драма "Италии", разыгравшаяся в Ледовитом океане, взволновала весь мир. По указанию Советского правительства на поиски и спасение потерпевших бедствие незамедлительно направились научно-исследовательское судно "Персей" [11], ледокольные пароходы "Седов" [12] и "Малыгин" [13] и ледокол "Красин", которому удалось пробиться к затерянным во льдах аэронавтам.

Чех Франтишек Бегоунек, входивший в состав экспедиции на дирижабле "Италия", так описал тот счастливый день (сам Нобиле, раненный при падении воздушного корабля, к этому времени уже был спасен шведскими летчиками). "...В 17 часов 5 минут [12 июля 1928 года. - А. Ч.] мы отчетливо услышали сирену "Красина". Никакая музыка в мире не казалась мне такой упоительной, как эти отдаленные звуки судовой сирены! Даже в тех случаях, когда недалеко от палатки со страшным грохотом сталкивались льдины, мы не выскакивали из нее с такой поспешностью, как в эту минуту!.. Нетерпеливо ожидая "Красина", все с восхищением стали следить, с какой легкостью могучий корабль сокрушает лед, который так долго держал нас в плену... Вместе с чувством радости я испытал большое удовлетворение от того, что именно русские спасают от неминуемой гибели большую часть уцелевших при катастрофе "Италии" членов ее экипажа. Я все время верил в помощь русских и обнадеживал товарищей. А ведь надменная итальянская военщина как в Риме, так и на "Читта ди Милано" ничего не смогла сделать для спасения своих соотечественников".

Помимо СССР спасательные экспедиции снарядили и выслали ряд других стран. На страницах своей книги Нобиле подробно воспроизводит ход поисково-спасательных работ, при этом не скрывая и не затушевывая правды о том, насколько беспечно велась служба на "Читта ди Милано", базовом судне полярной экспедиции, какое циничное равнодушие и безжалостность по отношению к судьбе аэронавтов проявили официальные итальянские власти. Дело кончилось тем, что итальянское правительство запретило своим летчикам совершать поисковые полеты, отказалось от сотрудничества с красинцами.

В те дни в газетах и журналах всего мира много говорилось о гуманной миссии "Красина" и других советских судов. Шведская газета "Элесуданс постен" писала, например: "Русская экспедиция совершала свои подвиги без шума, спокойно и без жестов. В те дни мы смотрели на Россию, широко раскрыв от удивления глаза".

"Красин" и "Малыгин", крушившие встречные льды в своем благородном стремлении прийти на помощь потерпевшим бедствие, позволили преодолеть и преграды иного рода. Спасательные экспедиции, организованные Советским Союзом, их энергичные, мужественные и эффективные действия вызвали к ним глубокий интерес, сочувствие и искреннее восхищение мировой общественности. В ряде стран это привело к определенному повороту в отношении к молодому Советскому государству, успевшему отметить лишь десятую годовщину своего существования, и расширило брешь в кольце антисоветской блокады, еще существовавшей в те годы. ""Красину" удалось разбить много льда, еще разъединяющего СССР и Европу", - констатировала одна из английских газет. "Политический смысл той радости, с которой пролетариат мира реагировал на блестящие спасательные экспедиции ледокола "Красин", объясняется... сознанием превосходства научных и технических достижений социалистического государства", - выступая с взволнованной речью на конгрессе Коминтерна, проходившем в те дни, отмечал вождь немецких коммунистов Эрнст Тельман.