Коллектив авторов - Короткий век Павла I. 1796–1801 гг.

МАНИФЕСТ ИМПЕРАТРИЦЫ ЕЛИЗАВЕТЫ ПЕТРОВНЫ от 7 октября 1754. Наша вселюбезнейшая племянница, великая княгиня Екатерина Алексеевна, от имевшего бремени благополучное разрешение получила и даровал Бог Их Императорским Высочествам первородного сына, а нам внука Павла Петровича, что учинилось минувшего сентября в 20-й день.

ИЗ ЗАПИСОК ЕКАТЕРИНЫ ВЕЛИКОЙ. Только что спеленали его, как явился по приказанию императрицы духовник ее и нарек ребенку имя Павла, после чего императрица тотчас велела повивальной бабке взять его и нести за собою, а я осталась на родильной постели. <…>

Он [Павел] лежал в чрезвычайно жаркой комнате, во фланелевых пеленках, в кроватке, обитой мехом черных лисиц, покрывали его стеганым на вате атласным одеялом, а сверх того еще одеялом из розового бархата… пот выступал у него на лице и по всему телу. Когда Павел несколько подрос, то малейшее дуновение ветра причиняло ему простуду и делало его больным. Кроме того, к нему приставили множество бестолковых старух и мамушек, которые своим излишним и неуместным усердием причинили ему несравненно больше физического и нравственного зла, чем добра.

ВИГЕЛЬ Ф. Ф. ЗАПИСКИ. Около тридцати пяти лет служил мой отец Екатерине Второй верой и правдой, всегда с благоговением произносил ее имя, никогда не позволял себе осуждать ее слабостей (о том у нас в доме и помину не было), но зато никогда и не удавалось мне слышать от него тех заслуженных похвал, коими все ее превозносили. С растроганным видом говаривал он о ее наследнике: по уверению его (а ему верить было можно) и многих других, Павел Петрович был в детстве прекраснейший ребенок и между тем чрезвычайно похож на отца своего, который, однако же, был ни хорош, ни дурен.

Обучение Павла и его наставники

С четырех лет воспитателем Павла был Ф. Д. Бехтеев, который начал обучать его грамоте и счету. Он придумал особый алфавит, буквы которого представляли собой свинцовых солдатиков. Чтобы мальчик охотно читал, Бехтеев стал печатать для него ведомости, в которых рассказывалось обо всех поступках Павла. Бехтеев уверял его, что ведомости читают по всей Европе и, если цесаревич желает знать, что о нем говорят, то тоже должен их читать.

В июне 1760 г. Бехтеева сменил граф Н. И. Панин, дипломат и крупный государственный деятель. Наставником Павла был и С. А. Порошин, который при Екатерине II до начала 1766 г. состоял в числе постоянных «кавалеров» при цесаревиче Павле Петровиче. Порошин был одним из самых просвещенных русских людей того времени. Его дневник от 20 сентября 1764 г. по 31 декабря 1765 г. является важнейшим источником для истории павловской эпохи. У Павла были замечательные учителя: «русский Злато уст» – архимандрит Платон, впоследствии митрополит Московский, ученый-физик Эпинус, композитор Манфредини, позднее писатель Николаи. Павла обучали закону божьему, русскому, французскому и немецкому языкам, истории, географии, физике, французской литературе, он читал Корнеля, Вольтера и Руссо, с удовольствием посещал дворцовые спектакли. И. Бецкой научил его работать на токарном станке. Павел занимался фехтованием и ездил на лошади, учился танцам. Императрица Екатерина пожаловала восьмилетнему Павлу чин полковника и звание генерал-адмирала флота.

Учился Павел легко, проявляя особую склонность к математике. Но самых больших успехов он достиг в изучении закона божьего. В 10 лет Павел писал: «Правда, что приступ к наукам несколько труден и неприманчив. Но терпение и прилежание, употребленное на преодоление первых трудностей, награждаются вскоре неизобразимым удовольствием и очевидною пользою. По собственному своему искусству сие я ведаю. Признаться должен, что при начале учений моих не без скуки мне было, но последуя доброхотным советам, преодолевал оную и вижу, чтоона ничто в рассуждении последующего за нею удовольствия». Павел получил образование в духе французских просветителей со всеми его плюсами и минусами.

ПАНИН Никита Иванович (18.09.1718–31.03.1783 гг.) – граф, государственный деятель и дипломат, брат П. И. Панина.

Н. И. Панин родился в Данциге, где в это время служил его отец, сенатор И. В. Панин. Он получил домашнее образование. В 1743 г. юный корнет обратил на себя внимание императрицы Елизаветы Петровны и был пожалован в камер-юнкеры. Но близкие к императрице люди поспешили удалить его от двора, и в 1747 г. его отправили посланником сначала в Копенгаген, затем в Стокгольм. Он прожил в Швеции 12 лет и оценил преимущества конституционного устройства государства. Когда он вернулся домой, то оказался не у дел, т. к. имел могущественного врага – канцлера графа М. И. Воронцова. Н. И. Панин много раз просился в отставку и неожиданно для себя в 1760 г. был назначен воспитателем шестилетнего цесаревича Павла Петровича. Панин считал, что Петра III необходимо отстранить от власти, поэтому он участвовал в дворцовом перевороте 1762 г. Панин стал ближайшим советником Екатерины II по внешнеполитическим делам. Екатерина назначила его сенатором. Панин полагал, что она останется правительницей только до совершеннолетия Павла и что ее власть следует ограничить.

В 1763–1781 гг. он возглавлял Коллегию иностранных дел, хотел создать союз северных европейских стран («Северный аккорд»), выступал за союз с Пруссией и против сближения с Австрией, но его планы противоречили намерениям Екатерины II. В сентябре 1781 г. Панина отстранили от должности, но императрица щедро одарила воспитателя сына. Образованнейший человек, он был сторонником приоритета законов в государственной жизни. Скучный и методичный как воспитатель, он любил развлечения и хорошую еду. О. Н.

ИЗ МЕМУАРОВ ФРЕЙЛИНЫ В. Н. ГОЛОВИНОЙ. Он [Н. И. Панин] был воспитателем Павла I, надеялся, что будет держать бразды правления во время регентства женщины, и обманулся в своих ожиданиях. Сила, с которой Екатерина овладела властью, разбила все его честолюбивые замыслы и оставила в его душе недоброжелательное чувство.

ИЗ «ЗАПИСКИ» ГРАФА Н. И. ПАНИНА. 1760 г.

От самаго рождения его императорскаго высочества, продолжаемое материнское об нем попечение нашей мудрой монархини, доказывает собственное монаршеское признание долга ея природнаго милосердия к Отечеству. <…>

Из сего монаршескаго намерения видится заключить возможно, что при безпрестанных к Богу молитвах от верных подданных, о произведении того, еже ея императорское величество насаждать соизволяет для общаго блага, теперь наиглавнейше потребно, чтоб человеческим старанием, приуготовить нежную душу и сердце его императорскаго высочества, ко времени созрения его разсудка: тогда тем с большею чувствительностию изображаться будут в дарованном ему от Бога понятии, как примеры великих дел, его освященных предков, так и те безпосредственныя обучения, коими он всечасно научаться будет в царствование нашей всемилостивейшей государыни. <…>