Валерий Перевозчиков - Возвращение к Высоцкому

Помню наше первое выступление на школьном вечере, я уже тогда начал играть на своих барабанах. Причем выступали в другой школе — на Арбате, в школе имени Гоголя. В те годы она была привилегированной, детей туда привозили на машинах — немножко поучиться. Причем мы должны были не только «играть танцы», но и дать маленький концерт. Высоцкий, по-моему, читал басни. Лева Эгинбург, который жил у рыбного магазина на Петровке, показывал фокусы с шариками. Володя Баев, он жил тогда на Троицком, читал «Стихи о советском паспорте». Читал громко и руку выкидывал. Наше выступление понравилось, нас даже повезли домой на автобусе.

Какое место в вашей жизни занимал сад «Эрмитаж»?

Громадное. Летом почти каждый вечер мы — в «Эрмитаже». Входной билет стоил тогда один рубль. Но для нас и это деньги. Через забор не лазили: во-первых, забор высокий, а во-вторых, была масса других способов попасть в «Эрмитаж». Например, в сад пускали бесплатно тех, кто шел в кино или на концерт. Мы встречали знакомых с билетами — и двое проходили. Потом эти два билета передавались через решетку, проходили следующие двое. И так попадали все. В «Эрмитаже» всегда можно было встретить кого-то из знакомых или друзей.

А кто тогда выступал в «Эрмитаже»?

Надо сказать, что «Эрмитаж» был тогда самой престижной площадкой в Москве. Если эстрадный артист работает в «Эрмитаже», то он уже прима. И выступали там все звезды тех лет: Утесов, Шульженко, Райкин, Смирнов-Сокольский, Гаркави… Вы бы видели, что творилось у эстрадного театра, когда были концерты Утесова или Райкина!

А первые гастроли зарубежных артистов!.. Все наши помнят польский «Голубой джаз». А вот джаз из Венгрии, наверно, мало кто вспомнит. Там были два ударника — Чепи и Портик. Мы такого и не видели никогда, это было что-то невероятное.

А как складывалась судьба вашей компании после окончания школы?

Когда мы учились в школе, то встречались постоянно. Потом, конечно, реже. Ребята поступили в разные институты: Свидерский учился в медицинском, Кохановский — в строительном, Безродный тоже поступил в какой-то технический вуз. Высоцкий учился в Школе-студии МХАТ, стал приводить к нам своих друзей. Приводили своих друзей и другие ребята, но костяк компании остался. Володя к этому времени переехал жить к Нине Максимовне, но бывал здесь довольно часто — приходил к Семену Владимировичу. Потом уже сложилась компания Кочаряна. Вовка к этой компании тянулся, и я считаю, что ему просто повезло, что он познакомился с Кочаряном. Там были очень хорошие люди. А сам Лева — просто великолепный человек. Он не просто дружил с Высоцким, он опекал его.

Кого еще из компании Кочаряна вы знали?

Артура Макарова. Артур — суровый человек. Кстати, он бывал и у Акимова. Однажды мы с ним вместе пошли в нашу угловую бакалею, стояли в очереди, как приличные, порядочные люди. К нам подходит Володя Муравьев, жил он здесь недалеко, кличка у него была Жирный. Подходит к нам Муравьев и говорит: «Возьмите и мне тоже». Конечно, очередь сразу начала волноваться, особенно возмущался мужик, который стоял за нами. Этот Володя Муравьев, бывший тяжеловес, как гаркнет: «Тихо!» А этому мужику говорит: «Быстро! Говори, сколько стоит пол-литра и четвертушка вместе? Быстро! Считаю до пяти! Раз, два, три, четыре…» Мужик растерялся и не может сообразить. Володя говорит: «Пять», — а тот в отчаянии кричит: «Поллитра и четвертинка, а с посудой или без посуды?»

Мы с Артуром так хохотали! И когда пришли к Акимову, рассказывали про это всем.

А как рассказывал сам Высоцкий?

Ну, рассказывал он блестяще. Хорошо помню его рассказ о поездке на целину. В вагоне они с Геной Портером переоделись в ватники, Володя взял гитару, и они пошли по поезду. Портер изображал слепца, а Володя пел песню…

В имении Ясной ПолянеЖил Лев Николаич Толстой.Не ел он ни рыбы, ни мяса,Ходил по аллейкам босой.

Жена его, Софья Андревна,Напротив, любила поесть.Ходила все время одетой,Хранила графиньскую честь.

Я родственник Левы Толстого,Незаконнорожденный внук.Подайте же кто сколько можетИз ваших мозолистых рук!

Не знаю уж, подавали им или нет, но спели они эту песню — точно.

Вы помните, когда появились первые песни Высоцкого?

Он начал петь еще в студии, но пел тогда не свои песни. А свои вещи Володя впервые начал записывать у Володи Акимова. У Акимова появился старый магнитофон «Спалис». И на некоторых песнях я даже подстукивал. Жалко, эти пленки не сохранились. Когда у Володи появилась гитара и он начал петь, мне это дело понравилось. Я уговорил свою мать купить и мне гитару, купили самую обыкновенную, за шесть рублей, в музыкальном отделе ГУМа. Начал разучивать аккорды, но ничего у меня не получилось. Как-то Высоцкий взял эту гитару у меня — и с концами, где бы я его ни встречал, всегда говорил: «Верни мне гитару! Верни!» Мне все-таки хотелось научиться играть. Но Володя мне эту гитару так и не отдал. По-моему, с этой гитарой он снимался в фильме «Хозяин тайги». Кстати, в этом фильме он играет в моем свитере. Свой он где-то потерял, и мне пришлось его выручить.

Какова история посвященной вам шуточной песни «Живет в Москве в прекрасном месте аристократ М. Горховер…»?

Сочинили ее Володя и Гена Ялович. Они пришли ко мне на именины 21 ноября — это Михайлов день. Взяли мою многострадальную гитару — тогда она еще была у меня — и спели. Спели в присутствии моей первой жены, да еще и приплясывали. А про нее там такие детали… Я думал, что на этой песне мои именины и закончатся, потому что жена пошла на кухню за мокрой тряпкой. Но мы сумели ее уговорить — песня-то шуточная.

А почему вас звали Граф?

У меня до сих пор хранится купчая на этот вот дом, в котором я и сейчас живу. Когда-то он принадлежал моей бабушке. Домовладелец — ну, значит, граф.

У вас в памяти не осталось каких-нибудь первых стихов Высоцкого, не песен, а именно стихов?

Я запомнил несколько строчек, они связаны с таким случаем… Тогда был знаменитый ударник Лаци Олах. Позже я у него учился. Вдруг мы узнаем, что у него концерт в ЦДКЖ, но попасть на этот концерт просто невозможно. А в то время директором Московского цирка был Байкалов, имени-отчества, к сожалению, не помню. Я знал о нем, потому что до войны директором одного из цирков шапито работал мой отец. Я позвал ребят, приезжаем в ЦДКЖ, и кто-то из нас, скорее всего Володька, пробирается к администратору и говорит: «Вам Байкалов про нас не звонил?» Жульничество, конечно, но что было делать… Короче говоря, нас пропустили.