Валерий Хотног - Двадцать пять лет в плену у веселых и находчивых

Работать дальше просто ассистентом на кафедре не имело смысла. Надо было писать диссертацию. Но не в Кишиневе. В Киеве или Москве. Случай склонил меня к Москве. Потом надо было определиться с вузом. Выбирал между МИУ им. С. Орджоникидзе (ныне ГУУ) и МИСИ им. В. Куйбышева (ныне МГСУ). Естественно, по совету коллег с кафедры, которые уже защитили там свои диссертации. Опять случай, и я выбрал МИСИ, а с ним и будущего руководителя. Определившись с вузом и руководителем, я наведывался периодически в Москву. Несколько раз будущий руководитель приезжал в Кишинев. При этом один раз я даже умудрился с ним не встретиться, поскольку в «Глобусе» мы показывали новую программу. На кафедре все были шокированы моим поведением. А между тем именно это потом и толкнуло меня в кавээновскую жизнь.

Поездки в Москву для сдачи вступительных экзаменов и прочих процедурных дел обычно были короткими. Окончательно в Москву я перебрался в начале января 1987 года. До последнего момента, даже зная, что меня зачислили в аспирантуру МИСИ, я еще решал, ехать мне туда или нет. В родном городе я уже достиг потолка в собственном развитии, но окончательно к поездке меня склонили обстоятельства в личной жизни.

Итак, 7 января 1987 года я приехал на Киевский вокзал Москвы. Столица встретила меня ужасными морозами. Я, еще не знакомый и не плененный волшебной игрой КВН, воспринимал все эти московские факторы как атрибуты временной экстремальной ситуации, которые требовали моих решительных действий. Следующие такие жуткие январские морозы будут в Москве только в 2010 году. Кстати, тогда я тоже буду не плененный. Уже не плененный. Не знак ли?

Знакомые отца приютили меня на недельку в Медведкове, долго мучить людей своим присутствием я не решился. Пока выбивал общежитие в МИСИ, почти неделю приходилось ночевать на Киевском вокзале. Мои вещи достаточно долго были там, в камере хранения. Но уже тогда я ходил на репетиции КВН МИСИ! И опять благодаря случаю.

Мой научный руководитель, уважаемый человек в МИСИ, Александр Ефимович Лейбман, был знаком с Юрием Тимянским, известным и уважаемым кавээнщиком МИСИ 60-х годов. Когда я приехал в Москву, шеф напомнил мне про мое пагубное влечение, которое нас чуть не развело и которое может помешать работе над диссертацией, но при этом, совершенно неожиданно, предложил переговорить с Тимянским по поводу моего участия в команде КВН МИСИ. И тут же, не дав мне опомниться, позвонил ему. А тот, как я потом понял, сразу рекомендовал меня Саше Акопову. Именно тогда команда КВН МИСИ готовилась к очередной телевизионной игре, и в институте все пребывали в экстазе по этому поводу. Чувствовалась настоящая всемисишная мобилизация. Эта утешительная игра должна была определить четвертого участника четвертьфинала возрожденного сезона КВН. В итоге через неделю после приезда в Москву я уже ходил на репетиции команды КВН на Спартаковскую. После репетиций мы с частью команды шли в сторону трех вокзалов. Дальше кто куда, а я в метро — ночевать на Киевский вокзал. Никому из команды об этом я, естественно, не говорил. Прикольно было после «смешных» часов репетиций оказываться и зале ожидания типичного советского вокзала, среди грустных и замученных людей.

Участники команды КВН МИСИ меня приятно поразили, особенно актеры. Талантливые, интересные, неординарные люди. Очень многому я у них учился. Они играли в КВН, вернее сказать, в СНиП (Сами Написали и Поставили) у себя в институте относительно давно (в строительном лексиконе СНиПами называли строительные нормы и правила). Как творческие личности, все они были очень ранимые. Но от этого они не переставали быть в массе своей уникальными, а некоторые из них просто гениальные. Это была самая оригинальная по стилю на тот период команда КВН. И как мелкое новое, с трудом пробивала себе дорогу. Актеры КВН МИСИ меня просто обаяли своей игрой. Я был готов для них сделать все. И безусловно, был им благодарен, что они приняли меня, как я считал, посредственного и без особых талантов человека, в свои ряды. Что меня возмущало, так это их неорганизованность. Впрочем, для творческих людей это скорее норма. С моей точки зрения, по этой причине команда проигрывала и в телевизионных играх КВН. С организацией и планированием деятельности в команде все было очень плохо. Они-то, конечно, так не считали, но было именно так. Я слушал длительные дискуссии, и десятки раз ловил себя на мысли, что за это время можно было все уже и сделать. Что думать? Чего говорить? Копать надо!!! Но они упивались спорами. Альтернативные мнения были тогда в моде, а показать свою иную точку зрения, перетянув на свою сторону часть тусовки, считалось верхом проявления личности. Многие из ребят до создания сборной команды КВН играли в разных факультетских командах и частенько были соперниками на сцене, а тут — в одной команде. Процесс объединения в сборную команду института не мог не сопровождаться различными обидами и упреками. Мне было просто. Я только пришел, раньше во всем этом не участвовал, взгляд свежий и зрелый, никаких симпатий, поэтому «группы по интересам» уловил сразу.

Тогда, в январе 1987 года, я не просто почувствовал, но был уверен, что именно мой организаторский опыт окажется нужным и будет востребован. Саша Акопов, руководитель команды, это просек, и в итоге сделал упор именно на это. Хотя у меня были еще и творческие амбиции. На той моей первой игре КВН в начале 1987 года, перебрав различные не очень удачные и даже постыдные варианты моего участия, Акопов посадил меня на звук. Только начиналась эра минусовых фонограмм, они были еще большой редкостью, но уже обещали вытеснить рояль из музыкального сопровождения команд. Как человеку, работавшему с музыкальными фразами и отбивками у себя в клубе, мне было несложно обеспечить музыкальное сопровождение выступления команды. Акопов посадил меня за магнитофон именно после того, как услышал от меня, что на финале выступления подошла бы кода из альбома Rick Wakeman «Путешествие к центру земли». В процессе подготовки к той утешительной телевизионной игре случались и события мне еще непонятные.

Во время одного из сборов команды на репетицию пришел Акопов с новостью, что Миша Горшман не может быть капитаном команды КВН МИСИ. Хотя, как я понял, до этого именно он и был капитаном. Причем это был тот редкий случай, когда эта кандидатура капитана не вызывала сомнения ни у кого в сборной команде. Поэтому, когда Акопов сообщил, что Горшман не может быть капитаном по причине, что там не устраивает его национальность, народ стал гудеть, как в пчелином улье. Было все, начиная от «Тогда вообще не играем!» до «И кто?». Смутно помню процесс созревания решения. Но выбрали парня с хорошим русским лицом. И фамилией Титов. Который, кстати, очень неплохо провел капитанский. После игры кто-то из старых кавээнщиков МИСИ подошел и сказал руководителям команды: «А вы его держали только кубики по сцене перетаскивать!» Между тем это был первый опыт, который учил, что никакие демарши и ультиматумы со стороны какой-либо команды или отдельных его участников не смогут остановить движение и процессы в КВН. Запоминаем.