Тоти Даль Монте - Голос над миром

Со священным трепетом и даже с робостью приступала я к изучению произведений наших великих композиторов — Россини, Беллини, Доницетти, Верди.

Я горячо стремилась постичь всю глубину гуманизма, пронизывающего лучшие оперы этих замечательных мастеров.

Мне выпало счастье петь много лет подряд под руководством несравненного Тосканини. Он открыл передо мной широкие музыкальные горизонты и показал, как по-новому можно исполнять даже всем известные произведения.

Очень многое я почерпнула для себя и выступая под руководством таких прекрасных дирижеров, как де Сабата, Гуарньери, Серафин.

Из книги моих воспоминаний вы узнаете, что единственной моей учительницей была великая Барбара Маркизио.

Ученица самого Джоаккино Россини, она была изумительной певицей и чудесным педагогом. Когда я начала у нее учиться, Барбаре Маркизио было почти восемьдесят лет, но это ничуть не мешало ей заниматься со мной много и напряженно.

Лишь благодаря Барбаре Маркизио я постигла «тайны» бельканто, приобрела по словам критиков, безупречность стиля, хорошую дикцию и, главное, научилась с большой выразительностью исполнять речитативы, играющие столь важную роль в наших операх.

Я не стану утомлять вас, моих читателей, педагогическими премудростями, но хочу вкратце рассказать об основных вокальных правилах, без которых нельзя достичь мастерства исполнения.

Вот эти правила.

Прежде всего хорошее дыхание. Без него невозможно стать настоящим певцом.

Дыхание берется глубоко и плавно. При этом происходит расширение брюшного пресса. Но глубины дыхания нельзя добиваться за счет поднятия плеч. Тренировать дыхание следует осторожно, мало-помалу усложняя исполняемые вокализы. При этом подбородок должен быть слегка опущен, губы и язык ненапряжены. В то время как подбородок должен оставаться неподвижным, хотя и не скованным, верхняя часть лица должна быть подвижной, скулы несколько приподняты. Когда певец берет высокие ноты, у него появляется такое ощущение, словно он неудержимо хочет зевнуть.

При исполнении гамм и арпеджио голосовой аппарат должен оставаться свободным, но неподвижным.

Для достижения совершенной техники очень большое значение имеют вокализы.

В начальной стадии обучения весьма полезны простые гаммы, а затем хроматические, сначала в одну, а позже в две октавы, арпеджио в стиле легато и стаккато, триоли и, наконец, особые каденции для укрепления дыхания.

Наиболее распространенные в пении гласные — полуоткрытые «а» и «о». Но важное значение для тренировки и развития голоса имеет также французское «iu».

Привожу для примера несколько вокализов.

Первый вокализ надо петь легато и без напряжения. Гортань опущена.

Второй вокализ надо петь на большом легато (molto legato) при спокойном состоянии голосового аппарата, опираясь на каждую первую долю триолей.

В третьем вокализе первую долю каждого такта необходимо брать сразу точно, без подъезда.

В четвертом вокализе арпеджио до верхней ноты поется легато; затем следует легкий и быстрый спуск по ступеням гаммы.

В пятом вокализе арпеджио поется на большом легато (molto legato) на хорошо опёртом дыхании и полным голосом, но без напряжения. После небольшой ферматы на высокой ноте дальше петь протяжно и связно. Этот вокализ следует повторить, спев его тихо (piano), но голос должен сохранять всю тембровую окраску.

Пятый вокализ следует петь стаккато (staccato) три раза на одном дыхании в быстром темпе.

Все вокализы поются на полуоткрытом «а».

Выбор тесситуры зависит от певца.

В кратком предисловии всего не охватишь, но мне хотелось бы еще сказать о моей любви к русской музыке. Из всех русских опер я больше всего люблю «Бориса Годунова» Мусоргского. Мне посчастливилось впервые услышать эту оперу в «Ла Скала» под управлением Тосканини. Партию Бориса исполнял несравненный Шаляпин.

Я восторгаюсь музыкой Глинки, Чайковского, Рахманинова, Шостаковича — мне близок их романтизм, их умение раскрыть глубину и благородство русской души.

После 1931 года, спустя двадцать пять лет, уже в 1956 году я вновь приехала в Москву по приглашению Министерства культуры СССР. Третий раз я побывала в Москве в 1962 году вместе с итальянской драматической труппой Де Лулло. Ведь я всегда любила выступать в драматических спектаклях, особенно в пьесах Гольдони.

И вот теперь я снова приехала к вам, чтобы дать ряд показательных уроков в Большом театре и Московской консерватории. Не знаю, ошибаюсь ли я, но у меня такое впечатление, что советский народ любит итальянскую музыку. И я надеюсь, что эта книга еще больше сблизит меня с советскими любителями музыки. Лучшей наградой для меня будет ваше уважение и симпатия ко мне, как к человеку и к певице.

Тоти Даль Монте

I. Как родились эти воспоминания

Решение поделиться воспоминаниями о пройденном артистическом пути возникло у меня не случайно; впрочем, и заранее обдуманным его тоже назвать нельзя. В большей мере, чем внутреннее побуждение и вполне понятная и законная гордость актрисы, меня толкнули на это чисто внешние причины.

В течение многих лет, с тех пор как я в расцвете сил покинула сцену, поступив весьма мудро, не было дня, чтобы то один, то другой из моих друзей и близких, певцов и музыкантов, учеников и критиков, деятелей культуры и многочисленных поклонников настойчиво не убеждал меня: «Почему бы тебе не написать свои воспоминания?»

Особенно часто повторяли это те, кто знал о существовании моих многочисленных «тайных» дневников — обычных альбомов в переплете из толстой кожи, где в строгом хронологическом порядке собраны и наклеены вырезки из итальянских газет, тысячи фотографий, драгоценные автографы, оперные и концертные программы, контракты, связывавшие меня с различными импрессарио, телеграммы, письма, ленты, засохшие цветы.

Все материалы в этих альбомах и записных книжках подобраны столь тщательно и любовно, что представляют сейчас очень ценный архив, но моя заслуга здесь относительна.

Это плод долголетней работы моего бесценного брата Пьеро и золовки Рины, которые взяли на себя труд годами кропотливо собирать бесчисленное множество документов.

Мне бы хотелось заранее предупредить читателей, что я без всяких претензий хочу рассказать о своей жизни актрисы.

Я никогда не расставалась с дневниками. Они сопровождали меня во всех моих странствиях, я поверяла им все свои мысли и чувства.

Обычно я открываю дневник, когда хочу уточнить или документально подтвердить воспоминание, когда мною внезапно овладевает желание воскресить прошлое и, наконец, в те таинственные минуты, когда в памяти всплывают далекие образы людей, что любили меня и были со мной рядом в опьяняющие мгновения славы.