Шокирующая живопись - Александра Васильевна Жукова
Судьба Софонисбы Ангвиссолы, наполненная вдохновенным творчеством, громким и заслуженным успехом, подарившая ей счастье взаимной любви, эта удивительная судьба повлияла на многих женщин эпохи Ренессанса, которые решились посвятить свою жизнь искусству. Сама же Софонисба как настоящий художник вдохновлялась миром вокруг себя, его разнообразием и красотой: «Жизнь не перестает изумлять меня, я смотрю на нее широко открытыми глазами, стараясь запечатлеть каждый ее драгоценный миг».
История вторая
Два гения – битва за Рим
Лоренцо Бернини и Франческо Борромини
Два гениально одаренных современника – Франческо Борромини и Лоренцо Бернини – создатели пленительного римского барокко, они в веках обречены на сравнение потомками, как были при жизни обречены на неизбежное соперничество. Судьба распорядилась так, что Лоренцо и Франческо родились с разницей лишь в один год, то есть они были ровесниками. Оба появились на свет далеко от Рима, но Лоренцо был родом из Неаполя, города южного и «вспыльчивого», а Франческо – из предместья Милана, расположенного в Альпах, на границе со Швейцарией, «замкнутого и вдумчивого». Оба пошли по стопам своих отцов, которые стали их первыми учителями. Франческо был потомственным каменщиком и носил фамилию Кастелли. Отец Лоренцо был достаточно известным неаполитанским скульптором. Оба довольно рано уехали из дома в большой мир работать самостоятельно и делать карьеру при папском дворе. Так что рано или поздно их дороги должны были пересечься, и если бы один был менее талантлив, чем другой, то и никакой враждебности между мастерами не возникло бы, но мы имеем дело с настоящими гениями, чьи амбиции были велики и вполне оправданы.
Если мощь таланта была у наших героев сопоставима, то природа их дарования была совершенно противоположна. Бернини был из вундеркиндов, уже в восемь лет он поразил художника Людовико Карраччи и папу Павла V своими эскизами, когда сопровождал отца во время его поездки в Рим. Благодаря своему яркому фееричному дару вкупе с обаятельной внешностью, любезными манерами и общительным характером Бернини быстро обзавелся покровителями в ватиканских кругах, наиболее влиятельным среди которых был кардинал Шипионе Боргезе. Борромини, чтобы попасть в поле зрения Ватикана, пришлось пройти путь более долгий и трудный, он очень много работал и прилежно учился, стал превосходным инженером, способным возвести самые сложные строения. В эти годы он меняет фамилию, чтобы отличаться от своих земляков-однофамильцев, которые традиционно избирали ту же профессию. Борромини он стал называться в честь философа Карло Борромео, которого он чтил всю жизнь. Наконец судьба улыбнулась ему, он попал в команду главного римского архитектора Карло Мадерна, его земляка и дальнего родственника. Мадерна как раз работал над дворцом Барберини по заказу папы Урбана VIII, происходившего из семьи Барберини. Здесь он впервые встретился со своим вечным оппонентом Бернини, который также работал под началом Мадерны, но имел уже большой вес как скульптор. Потому после смерти Мадерны в 1629 году строительство дворца с благословения папы Урбана возглавил именно неаполитанец Лоренцо, а ломбардец Франческо работал под его началом.
Для дворца Барберини каждый из оппонентов спроектировал по лестнице, у одного получилась лаконичная минималистская с ломаными линиями конструкция, а у другого – овальная спираль с эффектом постоянного движения, от которой невозможно оторвать взгляд, безусловный шедевр барокко. Автор шедевра – Борромини, который еще тогда доказал, что в сложных инженерных проектах он будет всегда переигрывать Бернини. Как в нашумевшей истории с «ослиными ушами», как окрестили две башенки-колокольни, построенные Бернини над портиком древнего Пантеона, они были настолько нелепы на античном храме, что получили такое нелестное прозвище. Возведенные по инициативе Урбана «новодельные» башни будут снесены только в XIX веке. Но папа на этом решил не останавливаться и украсить такими же башнями-колокольнями фасад строящегося собора Святого Петра. Бернини взялся за дело, создал проект, потом началось строительство северной башенки, когда приступили к южной – по фасаду собора пошли трещины. Стало понятно, что расчеты Бернини неверны, фасад не рассчитан на дополнительные сооружения. Тем временем на престоле сменился понтифик, новый папа Иннокентий Х не жаловал Бернини и велел башни сломать, а архитектора от строительства отдалить. Это был триумф Борромини, который в следующие десять лет правления Иннокентия создал основные свои шедевры. А своему сопернику на память на своих объектах изображал «ослиные уши».
Слишком разные темпераменты мешали художникам быть хотя бы лояльными друг к другу, а жесткая конкуренция в борьбе за масштабные заказы только добавляла враждебности. Высокомерный и нелюдимый, принципиальный и не идущий на компромиссы, Борромини избегал шумных компаний и светских развлечений, предпочитая проводить досуг за книгами, рисунками и проектами. Когда он начинал проект, то работал вдумчиво, скрупулезно, исправляя и проверяя, пока некоторые заказчики, не выдержав, не поручали возведение здания другому архитектору. Борромини был типичным одиночкой, склонным к депрессиям и к вспышкам гнева. И семьи у него не сложилось, ему, видимо, трудно было кого-то впустить в свой мир.
Лоренцо Бернини
Ангел с копьем на мосту Ангелов Рим
Темпераментный и веселый, с искрометным юмором и целой свитой помощников, Бернини был антиподом Борромини, он работал легко, быстро, без видимых усилий. Он был щедро одарен в разных сферах, мог писать маслом, известны несколько его портретов, делал даже блестящие карикатуры на знакомых, писал пьесы и ставил спектакли, превосходно владея сценографией и искусством декоратора и даже бутафора. Уступая Борромини в технической оснащенности как архитектор и особенно инженер, он все же создал такой шедевр, как площадь Святого Петра с колоннадой, получившей его имя. Но главная его любовь – это скульптура, и здесь ему равных не было! Никто в мире не умел так трансформировать мрамор в текучие ткани, мягкое тело, бегущую воду и
