Олег Хлобустов - Феномен Андропова: 30 лет из жизни Генерального секретаря ЦК КПСС.

Касается это и исторических повествований.

«В историческом труде, — писал известный российский либеральный историк Сергей Петрович Мельгунов, — критике подлежат не столько теоретические построения автора, вытекающие из его индивидуального мировоззрения, сколько та фактическая канва (здесь и далее выделено мной, — О.Х.), на которой выводится определенный исторический узор. Только в этой плоскости из столкновений мыслей может родиться истина».

Процитированные слова писаны были в Париже в 30-е годы прошлого века в качестве методологического основания анализа и критики выпущенного во Франции сочинения одного из русских генералов.

С.П. Мельгунов писал о предполагаемом стремлении историка к объективности: «История обязывает к рассмотрению всей совокупности того материала, который может быть в распоряжении исследователя. Историк тенденциозен тогда, когда он сознательно отбрасывает материал, не укладывающийся в заранее им установленные, и, следовательно, искусственные схемы; бессознательно он тенденциозен, конечно, и тогда, когда игнорирует материал в силу своего незнакомства с ним»[4].

Итак, критерий оценки исторического труда, повествования сформулирован и определен. Причем задолго до сегодняшнего дня, да в придачу известным русским либеральным историком, как известно, отнюдь не стоявшим на марксистских позициях. С полным правом этот критерий может быть применим и сегодня при знакомстве с любым произведением, рассказывающем о той или иной исторической эпохе.

Отметим и такой факт. Осенью 1991 г. Всероссийским центром изучения общественного мнения (ВЦИОМ) опрашивавшимся лицам был предложен следующий проективный вопрос: «Кого из названных государственных, общественных и культурных деятелей России и СССР будут вспоминать через десятки лет?»[5].

Ю.В. Андропова тогда назвали 32 % респондентов. На втором месте оказался писатель М.А.Булгаков(15 % ответов), за ним следовали В.И. Ленин (11 %), М.С. Горбачев (9 %), Б.Н. Ельцин (7 %), А.Д. Сахаров (6 %). И как бы ни показалось это парадоксальным, но этот народный прогноз полностью подтвердился.

В 1996 г. интервьюерами ВЦИОМа респондентам был предложен вопрос: «Кто из следующих руководителей обеспечивал такой порядок в стране, который сегодня устроил бы Вас больше всего?». Опрашивавшиеся лица отдали явное предпочтение Ю.В.Андропову (19 % ответов), И.В.Сталину (12 %) и Л.И.Брежневу (11 %).

Приводимые данные свидетельствуют, на наш взгляд, о том, что Андропов пользовался высоким авторитетом у граждан Советского Союза, что, разумеется, не может исключать и иных взглядов и оценок его деятельности на занимавшихся им постах.

Подчеркнем лишь, что секрет этого феномена заключен в личности самого Председателя КГБ СССР и Генерального секретаря ЦК КПСС.

Авторы же исторического энциклопедического справочника «Россия» нашли возможным сказать об Андропове лишь следующее:

«Краткое пребывание его у власти запомнилось разве что разговорами о борьбе с взяточничеством да невиданными на памяти советских людей мерами по укреплению дисциплины… Эти полицейские, по существу, меры должны были бы наводить страх, но почему-то стали в основном предметом шуток»[6].

В помещенной в первом томе новейшей Большой Российской энциклопедии биографической статье об Андропове отмечается, что Юрий Владимирович «способствовал совершенствованию деятельности КГБ СССР. Инициатор создания 5-го Управления КГБ по борьбе с идеологической диверсией, одной из задач которого являлась борьба с инакомыслием. Сторонник введения советских войск в Афганистан (1979)…

В период пребывания на руководящих постах (имеются в виду посты Генерального секретаря ЦК КПСС и Председателя Президиума Верховного Совета СССР — О.Х.), Андропов впервые официально признал наличие трудностей и противоречий, присущих советскому обществу. В теоретической статье «Учение Карла Маркса и некоторые вопросы социалистического строительства в СССР» (1983) предостерегал от «возможных преувеличений в понимании степени приближения страны к высшей фазе коммунизма»… Пытался улучшить экономическое положение страны путем повышения эффективности управления без изменения основных принципов развития социалистического хозяйства. Развернул борьбу с коррупцией, нарушениями партийной, государственной и трудовой дисциплины, что привело к значительным кадровым переменам… Впервые обнародованы и подверглись критике факты застойных явлений в экономике, недовыполнение планов, торможение научно-технического прогресса и др.»[7].

Существуют, естественно, и иные взгляды, мнения и суждения о деятельности Андропова, прежде всего на посту председателя КГБ. Но всегда ли они объективны и обоснованны, а приводимые в их подтверждение аргументы и «свидетельства» достоверны? Мы попытаемся ответить и на эти вопросы.

У читателя может также возникнуть закономерный вопрос, а известны ли автору, читал ли он негативные высказывания и суждения об Андропове? Например, В.В. Гришина, А.Н. Яковлева, М.С. Горбачева, С.Н. Семанова, И.А. Минутко, Л.М. Млечина? Собирается ли он отвечать на эти выпады?

Да, конечно, известны. И собираюсь отвечать на них, правда, не вдаваясь в излишнюю полемику с названными и другими авторами, отвечая им фактами и документами. Кроме того, не считаю нужным отвечать на некомпетентные и явно клеветнические утверждения. Вроде того, что при Андропове были воссозданы Особые отделы в армии, или что было введено прослушивание телефонных разговоров (член Политбюро ЦК КПСС В.В. Гришин должен был бы знать об этом по должности, да, возможно, запамятовал). Разумеется, и то, и другое существовало и до Андропова, и существует поныне, а применение «прослушки» вообще ныне регулируется федеральным законом «Об оперативно-розыскной деятельности».

Желающих возразить или поспорить — милости прошу, высказывайтесь, пишите.

По моему мнению, для объективного описания исторических реалий необходимо как хронологическое изложение приводимых фактов, их повременная интерпретация и оценка, так и их сопоставление с современными представлениями о содержании и сущности тех или иных социальных явлений и процессов.

Такой подход, на наш взгляд, позволяет в значительной мере избежать двух подстерегающих читателей опасностей: и оказаться в плену устаревших, ностальгических суждений, и оказаться введенным в заблуждение современной исторической мифологией и мифотворчеством, давая заинтересованному читателю как информацию для самостоятельной проверки и осмысления приводимых фактов, так и основания для самостоятельной оценки этих фактов.