Тигрий Дулькейт - Лыковы

В тот раз пришли все пятеро, кто был в этом многодневном обходе, во главе с начальником охраны заповедника Вячеславом Андреевичем Илличевским. Среди них был знаменитый охотникмедвежатник Данила Макарович Молоков. Этого человека знали многие жители таежных поселений в Горном Алтае и в Западных Саянах, где до коллективизации на отдаленных заимках и в небольших поселках в несколько дворов, проживало много семей. Этот человек особенно увлекал меня: к нему все прислушивались и говорили о нем с уважением. А спустя несколько лет, уже после войны, мы с ним сдружились и, работая вместе в заповеднике, провели многие десятки дней в тайге, охраняя его территорию и участвуя в различных экспедициях. Разговор сразу зашел о таежных людях, которых наблюдатели встретили в верховьях Бол. Абакана. Вот что они рассказывали.

Двигаясь от Абаканского кордона заповедника вверх по долине реки Бол. Абакан, наблюдатели нашли прибитый течением реки к берегу плетешок – небольшую часть ограждения, сплетенного из прутьев ивы. Перегораживая часть протоки или полностью протоку, рыбаки стараются направить рыбу в то место, где установлена «морда» – ловушка, также сплетенная из прутьев ивы. Стало ясно, что выше по течению кто-то рыбачит, хотя они твердо знали, что никаких поселений человека там нет. Посовещавшись, приняли решение идти вверх по долине реки и там, где позволяет местность, разбиться на две группы и двигаться одновременно по обоим берегам, соблюдая осторожность. На второй день Д. Молоков увидел стоявшего на козлине бородатого человека, который с помощью деревянного крюка подгребал камни для укрепления ограждения. Наблюдатели остановились и стали внимательно следить за его действиями. Нужно было выяснить, один он или поблизости скрывается еще кто-нибудь.

Долина горной реки Бол. Абакан выше кордона заповедника трудно проходима. Как дно долины, так и ее склоны покрывает дремучая тайга с преобладанием кедра. Крутые склоны долины изрезаны многочисленными притоками, везде выходы скал, каменные россыпи, в подлеске разнообразные кустарники, повсюду страшный бурелом. Поверженные ураганными ветрами или упавшие от других причин таежные гиганты создают неимоверный хаос, и для передвижения по этой местности нужны опыт и сноровка. В лесу травостой скудный, но на таежных еланях, как будто вырвавшись из цепких лап тайги, травянистые растения достигают огромных размеров. Дно долины сырое, и большие участки заболочены. Тайга вплотную подступила к обоим берегам и могла скрывать кого угодно.

Присмотревшись, Данила Макарович воскликнул:

– Да ведь это Лыков! Он с давних пор хорошо знал этого человека. Узнали его и другие. Все были удивлены, так как были уверены, что Лыковы, проживающие на верхней кержакской заимке, покинули эти места еще в 1934 году после разыгравшейся там трагедии. В верховьях Бол. Абакана, при впадении в него справа речки Каир-су, в двадцатых годах образовалось небольшое, в шесть дворов, старообрядческое поселение, которое получило официальное название Верхняя кержакская заимка. В поселке проживали Лыковы и их ближайшие родственники. Ниже о судьбе этого поселка расскажу подробнее.

Убедившись, что он один, наблюдатели вышли из укрытия и с винтовками в руках стали осторожно подходить. Лыков, увлекшись работой, вначале не заметил, что к нему подходят люди, но вдруг резко повернул голову, каким-то образом почувствовал опасность и, увидев вооруженных людей, вначале замер, но затем сразу как-то обмяк, из рук его выпал крюк и поплыл по воде. Наблюдатели окликнули его, но он, не обращая на них никакого внимания, снял шапку и стал креститься, творя молитву. Подойдя вплотную к берегу, окликнули его и предложили выйти на берег. Лыков вышел и, упав на колени, стал класть земные поклоны, продолжая шептать молитву. Молоков подошел, взял Лыкова под руку и сказал:

– Карп, вставай, худого не сделаем. Лыков, услышав свое имя, встрепенулся, поднялся на ноги, посмотрел на Молокова и, узнав его, произнес:

– Данила, – потом, окинув всех взглядом испуганных глаз, трепетным голосом спросил: – Убивать будете? Его лицо было настолько бледное, что Молоков, рассказывая об этом, говорил:

– В гроб кладут краше.

Илличевский, пытаясь приобнять Лыкова, стал убеждать, что ничего плохого ему не сделают, но Карп Осипович шевельнул плечами, как бы желая освободиться от прикосновений, и никак не мог успокоиться. Он помнил, что пять лет тому назад люди, называвшие себя наблюдателями, в такой же точно черной одежде, в шлемах, не объясняя ничего, расстреливали их с братом, и что он чудом остался жив, поэтому поверить тому, что говорят, было сложно. В его глазах стоял ужас.

Вячеслав Андреевич рассказывал, что ему никогда в жизни не приходилось видеть такого взгляда. В глазах Лыкова были и смертельный страх, и мольба, и ненависть. Видимо, он считал, что с ним поступят так же, как с его братом, и он мысленно прощался с белым светом. Постепенно успокоившись, Лыков вяло и не совсем разборчиво стал отвечать на вопросы. В основном его успокаивало присутствие Молокова, которого он знал с хорошей стороны.

Наблюдатели тем временем развели костер и занялись обедом. Лыков в разговоре сообщил, что живут они здесь, однако показать где, категорически отказался. Илличевский и Молоков пытались убедить Лыкова показать, где они живут, заверяя, что ничего плохого не сделают, но Лыков, не переставая креститься, либо молчал, либо отказывался.

После многочисленных попыток убедить Лыкова показать, где он обосновался на жительство, наблюдатели в ультимативной форме сказали, что если он им не покажет, где живет, то они вынуждены будут увести его с собой, мотивируя это тем, что Лыковы живут на территории государственного заповедника, где запрещены всякая охота и рыбная ловля. Лыков стоял, опустив голову, и что-то шептал, тело его временами вздрагивало, как будто кто-то невидимый наносил ему удары. После такого ультиматума, видимо, боясь, что семья ничего не узнает о его исчезновении, Лыков согласился:

– Бог с вами, пойдемте, – произнес он и вновь стал осенять себя крестным знамением. Изба Лыковых стояла на террасе в нескольких десятках метров над уровнем реки в окружении тайги. Можно было пройти в непосредственной близости и ничего не заметить, так искусно она была спрятана среди крупных деревьев. Тропы от реки не было, ходили по каменной россыпи. Рядом, на большой елани, был огород. Когда Лыков в сопровождении наблюдателей появился у избы, жена его от испуга побледнела и упала, лишившись чувств; сынишка Савелий, сидевший рядом с ней, вскочил и мгновенно исчез в тайге; только пятилетняя дочка Наталья вначале ничего не делала, но страх передался и ей. Она, подбежав к матери, расплакалась, и, дергая ее за рукав, кричала: