Сергей Нечаев - Бальзаковские женщины. Возраст любви

Сейчас даже русские женщины, которым давно надоело останавливать на скаку коней и входить в горящие избы, научились любить себя. И посмотрите, кто сейчас в основном заполняет тренажерные залы, посещает выставки и ездит на экскурсии… Закрасить седину сейчас — не проблема. Сбросить пяток лишних килограммов — тоже. И нормальная женщина бальзаковского возраста уже не позволит себе быть «разведенной» каким-то юнцом из провинции, она сама кого угодно «разведет», особенно молодого и неопытного. И использует она его так технично, что мужчина при этом будет уверен, что это он ее использовал…

А, кстати, вы заметили, что термин «бальзаковский возраст» не употребляется в отношении мужчин? И это потому, что современные мужчины в 40–50 лет в большинстве своем представляют собой весьма жалкое зрелище. А на некоторых и в 30 лет без смеха не взглянешь. Это и понятно, ведь путь к их сердцу лежит через желудок, и молчаливы они лишь потому, что им нечего сказать, и от мальчишек они отличаются лишь стоимостью своих игрушек. И пусть вести здоровый образ жизни модно, но они-то за модой не гонятся…

И что удивительно, именно такие вот мужчины очень любят говорить про женщин бальзаковского возраста с оттенком презрения, связывая его с физическим и психологическим увяданием и развивая в женщинах комплексы по поводу собственного возраста.

А что тут комплексовать? Ведь «женщина всегда на семь лет моложе, чем утверждают ее подруги, и на пять лет старше, чем дают ей мужчины». Это Джина Лоллобриджида сказала, одна из красивейших женщин на свете, секс-символ 50-х гг. Она, кстати, родилась в 1927 году, и ей сейчас далеко за восемьдесят…

Правда, есть и иные мнения. Например, вот такое:

«И вот, нежданно-негаданно, ты становишься женщиной среднего возраста. Никто не замечает тебя. Ты обретаешь удивительную свободу — свободу человека-невидимки».

А это слова английской писательницы Дорис Лессинг. Но она, между прочим, родилась в 1919 году, а Нобелевскую премию по литературе получила в 2007 году, то есть в 88 лет. Так что правы те, кто считает, что в пятьдесят жизнь только начинает заканчиваться. Ну и, конечно, «каждая женщина имеет тот возраст, какого заслуживает». А это уже слова знаменитой Коко Шанель, которая умерла в 1971 году в возрасте 87 лет.

А что же Бальзак? Да, он использовал женщин бальзаковского возраста. Он стал тем, кем стал, во многом именно благодаря им. Но, кстати, последняя его женщина, Эвелина Ганская (практически наша, между прочим, соотечественница), когда Бальзак умер 18 августа 1850 года, печалилась недолго. Сначала она нашла утешение в объятиях молодого литератора Жюль-Франсуа Шамфлёри, изучавшего жизнь и творчество Бальзака, а затем, в 1852 году, стала любовницей художника Жана Жигу. Ей тогда был 51 год, а умерла она в возрасте «за восемьдесят», прекрасно подтвердив тезис о том, что хороши женщины, не скрывающие своего возраста, но еще лучше те, которым и незачем это делать.

И кто после этого скажет, что после пятидесяти женщина оказывается на излете своей сексуальной привлекательности, за порогом своего женского счастья…

А вот Лора де Берни умерла в 1836 году в возрасте 59 лет. Она так и продолжала любить Бальзака, а он в это время веселился с другой женщиной. Да, он любил Лору, но по-своему. Слишком уж «по-своему». Она стала ему больше чем матерью. Она всегда поддерживала его словом и делом. Она думала о нем даже в последние минуты своей жизни.

В психологии это называется «якориться». Под этим подразумеваются события или люди, когда-то вызвавшие у человека сильные эмоции, а потом зафиксированные его бессознательным и многие годы спустя вызывающие схожую эмоциональную реакцию.

«Якориться» неправильно, а порой и весьма опасно. «Заякоренную» эмоцию можно и нужно перебивать другой сильной эмоцией или, в конце концов, каким-то делом. Недаром же меньше всего депрессий бывает у людей в деревне, ведь им надо и корову подоить, и дрова наколоть, и печь растопить, и за водой сходить — короче, куча дел, переживать некогда. А в городе «не якориться» женщинам помогает карьера, а также такое универсальное средство, как дети и внуки, в которых многие, став мамами и бабушками, растворяются практически полностью.

Но проблема Лоры де Берни была гораздо сложнее, ведь Бальзак был на 22 года ее моложе. Это для женщин бальзаковского возраста нередко становится вопросом непреодолимым. Тут очень часто происходит трансформация ума и характера, ибо увядающая женщина проецирует на значительно более молодого партнера свою, как ей кажется, последнюю любовь.

Дело в том, что молодая женщина всегда сексуально одаривает молодого мужчину (я молода и красива, и тем самым я уже есть счастье) и требует за это благодарности. А вот женщина бальзаковского возраста уже понимает, что и ее возлюбленный в равной мере осчастливливает ее. Если он намного моложе, то он дарит ей свою мужскую силу, свое тело, свое внимание. И она учится принимать этот дар, учится быть за него благодарной. Она становится мудрее…

И хорошо, когда между молодым мужчиной и женщиной бальзаковского возраста в главном имеет место некий паритет: она — ему, а он — ей. И плохо, когда этот паритет нарушается. К сожалению, большинство мужчин откровенно не ценят опыт и душевное богатство той, которая «уже достигла вершины своей горы жизни и начала спуск в долину женского забвения». Их этому просто не научили. А ведь любовь уже стареющей женщины может стать исключительным счастьем для мужчины. У таких женщин любовь — как лебединая песня. И тут ценится все… Как в последний раз… И любой пастушок может показаться принцем. А если женщина бальзаковского возраста опытна и мудра, она, конечно же, видит, что никакой это не принц, но… она так рада обманываться…

О первой любви много всего написано. О последней — гораздо меньше. А между тем именно последняя любовь женщины, женщины мудрой и опытной, — это любовь исключительная, ибо стареющая женщина умеет мужчину любить. Умеет его ценить. Умеет быть ему благодарной. Жаль только, что не все мужчины понимают это. Вот и Бальзак сменил женщину, которая была на 22 года его старше, на ту, что была старше «всего» на 15 лет. А потом — на два-три года… А потом нашел себе тех, кто помоложе. Но вот стал ли он от этого счастливее…

Глава первая. Непонятый ребенок

Мои страдания состарили меня… Вы едва ли можете себе представить, какую жизнь я вел до двадцатидвухлетнего возраста.

Департамент Тарн расположен в южной части Центрального Французского массива. Спросите любого француза, какая первая ассоциация возникает у него в связи со словом «Тарн», и почти все скажут: овцеводство и обработка овечьих шкур. Собственно, ничего иного от них нельзя и требовать. Ну нет там ничего больше и никогда не было. Однако именно в этом богом забытом департаменте, в деревушке Ля-Нугейрье, жила семья неких Бальсса (Balssa). И жила бы она, как и многие другие крестьянские семьи, безвестно, если бы в 1746 году в ней не появился на свет мальчик, которого назвали Бернар-Франсуа.