Зигфрид Вестфаль - Роковые решения вермахта

В воспоминаниях Крейпе следует обратить внимание на один весьма примечательный факт. Как видно из статьи, большинство армейских, флотских и авиационных офицеров были убеждены в том, что они готовятся к вторжению в Англию и что, как только выпадет несколько погожих дней, операция начнётся. Неоднократно назначались дни начала вторжения, но каждый раз сроки изменялись, а день высадки десанта переносился якобы из-за плохой погоды. Рейхсмаршал Геринг всё время требовал усилить налёты на жизненные центры Великобритании. В феврале 1941 г. он примчался с большой свитой в Париж и устроил скандал Кессельрингу и Шперрле за слабую эффективность воздушных операций против Англии, что будто бы задерживало операцию «Морской лев».

В таком заблуждении армейские офицеры пребывали долгое время. «Только в марте 1941 г., — пишет Крейпе, — некоторые высшие офицеры узнали о возможности столкновения между Германией и Россией, что должно было означать окончательный отказ от битвы за Англию».

В действительности же от операции «Морской лев» в имперской канцелярии отказались давно. После оккупации Франции иные мысли одолевали Гитлера, другими делами занимались его военные советники Кейтель, Йодль, Браухич и Гальдер. Их взоры были обращены на Восток.

Массированные воздушные налёты на Англию, особенно на Лондон (Крейпе указывает, что на Лондон было совершено 65 налётов, в которых иногда участвовало до 800 самолётов), предпринимались с целью политического нажима на Англию, чтобы заставить английское правительство отказаться от войны с Германией. Кроме того, они служили маскировкой для подготовки к войне против Советского Союза.

Как показывают документы, летом и осенью 1940 г. германский генеральный штаб был занят не подготовкой операции «Морской лев», а разработкой плана войны против СССР. Уже в июле 1940 г. он начал тщательно изучать Восточный театр военных действий, обобщая сведения о группировке и вооружении советских войск, о состоянии западных границ Советского Союза. 31 июля 1940 г. начальник генерального штаба генерал-полковник Гальдер сделал в своём дневнике следующий предварительный вывод: «Если Россия будет разбита, Англия потеряет последнюю надежду. Тогда господствовать в Европе и на Балканах будет Германия. На основании этого рассуждения Россия должна быть ликвидирована. Срок — весна 1941 г. Чем скорее мы разобьём Россию, тем лучше. Операция только тогда будет иметь смысл, если мы одним стремительным ударом разгромим это государство».

Центральная задача, решить которую гитлеровские стратеги готовились стремительным ударом, состояла в том, чтобы разгромить Советский Союз, прежде чем Англия увеличит свои вооружённые силы. На основе этой стратегической концепции летом и осенью 1940 г. в широких масштабах развёртывается подготовка немецко-фашистской армии к войне против Советского Союза: резко увеличивается количество пехотных и танковых дивизий, возрастает производство военной техники и боеприпасов, спешно готовятся офицерские кадры, создаются людские и материальные резервы.

Возможно, все это не было известно генералу Крейпе, как не было ему известно и то, что в первых числах октября 1940 г. верховное командование приняло решение отказаться от операции «Морской лев», а 13 октября начальник оперативного отдела генерального штаба генерал Хойзингер уже представил Гальдеру план свёртывания этой операции. И если для Крейпе и других офицеров операция «Морской лев» ещё существовала как нечто реальное, то верховному командованию она служила лишь прикрытием для подготовки «Drang nach Osten». Отсюда заблуждения Крейпе и его ошибочная оценка битвы за Англию как поворотного пункта в истории второй мировой войны.

С большой статьёй «Московская битва» выступает в книге генерал Гюнтер Блюментрит. Содержание этой статьи выходит за рамки её названия. Большое место занимает в ней предыстория вторжения немецких войск в Советский Союз и описание военных событий на центральном — московском — направлении в летние месяцы 1941 г. Эти страницы представляют несомненный интерес. Они написаны с использованием записей личного дневника Блюментрита и содержат заслуживающие внимания данные.

Блюментрит находился в кругу штабных генералов и офицеров, в том числе и среди тех, кто был близок к имперской канцелярии. Поэтому он знает то, что было известно немногим. До войны Блюментрит продолжительное время работал в генеральном штабе, а с осени 1940 г. был начальником штаба 4-й армии. Эту должность он занимал до января 1942 г., когда был назначен начальником оперативного управления генерального штаба сухопутных сил.

В своей статье Блюментрит не ограничивается воспоминаниями. Он даёт оценку событиям и делает политические и стратегические обобщения. Его основной вывод изложен в самом начале статьи. Он сформулирован так: «Первые роковые решения были приняты немецким командованием в России. С политической точки зрения самым главным роковым решением было решение напасть на эту страну».

Слов нет, верный вывод. Но с Блюментритом нельзя согласиться, когда он всю вину возлагает на одного Гитлера, выгораживая и оправдывая германский генеральный штаб, высший генералитет и прежде всего Рундштедта* Браухича и Гальдера, которые якобы отговаривали Гитлера от войны с Россией.

В западногерманской литературе по истории второй мировой войны это довольно распространённый приём: всю вину за поражения немецко-фашистской армии переложить на Гитлера, а все успехи приписать генералитету и генеральному штабу. Блюментрит здесь придерживается совета немецкого историка Ф. Эрнста: «Почтительное преклонение и любовь к отечеству повелевают нам не разрушать престиж некоторых имён, с которыми мы привыкли связывать победы нашей армии»[1].

Истинная цель этого незамысловатого приёма ясна. Реабилитация генералитета немецко-фашистской армии нужна сейчас как для бундесвера, офицерский корпус которого формируется целиком из бывших гитлеровских генералов и офицеров, так и для Североатлантического блока в целом. Она необходима реваншистам для того, чтобы сохранить военные кадры фашистской Германии и использовать их в будущей войне.

Но Блюментрит упускает одно весьма существенное обстоятельство: ему никто не поверит, будто немецкий генеральный штаб не причастен к авантюрной идее войны против СССР. Генеральный штаб имел прямое отношение к разработке планов войны с Советским Союзом и к их осуществлению.

Блюментрит утверждает, что Гальдер отговаривал Гитлера от войны с Россией. Однако достаточно ознакомиться с высказываниями Гальдера, чтобы убедиться в противоположном. Именно Гальдер был одним из инициаторов подготовки войны против СССР. Он выдвинул эту идею сразу же после оккупации Франции. В его дневнике мы находим такую запись от 22 июля 1940 г.: «Русская проблема должна быть разрешена наступлением. Следует продумать план предстоящей операции». В последующих записях Гальдера эта идея развивается настойчивее и увереннее с неоднократно повторяющимся выводом: «Следует как можно быстрее разгромить Россию». А когда все расчёты плана были уже готовы и проверены на штабных играх, Гальдер внёс в дневник следующую запись: «Начать полным ходом подготовку в соответствии с основами предложенного нами плана. Ориентировочный срок начала операции — конец мая».