Литтон Стрэчи - Королева Виктория

Клермонтская трагедия повлекла за собой весьма тяжелые последствия. Королевский калейдоскоп внезапно перевернулся, и никто не знал, какой узор сложится на этот раз. Наследование трона, которое, казалось, столь удачно устроилось, стало теперь совершенно неопределенным.

Георг III — старый лунатик — все еще жил в Виндзоре, полностью отрешившись от внешнего мира. Младший из семерых его сыновей уже давно перевалил за средний возраст, и ни у кого из них не было законных наследников. В общем, ситуация была весьма неясной. Казалось невероятным, что принц-регент, нелепая толстая развалина, который совсем недавно, потеряв дочь, был вынужден сдать свои позиции, сможет когда-нибудь, даже если разведется и женится вновь, стать отцом будущего монарха. Не считая герцога Кентского, о котором следует упомянуть отдельно, остальными братьями, в порядке старшинства, были герцоги Йоркский, Кларентийский, Кумберлендский, Суссекский и Кембриджский; их положение и перспективы требуют краткого описания. Герцог Йоркский, былые похождения которого с миссис Кларк и армейские приключения доставили ему массу неприятностей, сейчас делил свою жизнь между Лондоном и большим, экстравагантно оформленным и чрезвычайно неудобным загородным домом, где он занимался скачками, играл в вист и постоянно ввязывался в какие-то неприглядные истории. Он выделялся среди остальных принцев лишь одним: был единственным из них — по крайней мере, так заявил один весьма компетентный очевидец, — кто обладал манерами джентльмена. Он был долго женат на королевской принцессе Пруссии — леди, которая редко укладывалась в постель и постоянно находилась в окружении неимоверного количества собак, попугаев и обезьян. Детей у них не было. Герцог Кларентийский много лет прожил в полной безвестности в Буши-Парке с актрисой миссис Джордан. У них было много сыновей и дочерей, и фактически они жили, как семейная пара. Но внезапно он уходит от нее и предлагает руку и сердце мисс Уайкхем, безумной женщине с огромным состоянием, которая, впрочем, ничем ему не ответила. Вскоре после этого миссис Джордан умирает в Париже, едва ли не в нищете. Герцог Кумберлендский был, пожалуй, самым непопулярным человеком в Англии. Уродливой наружности, с поврежденным глазом, он отличался дурным характером, был мстителен в частной жизни, чрезвычайно реакционен в политике и впоследствии подозревался в убийстве собственного слуги и в амурных интригах чрезвычайно скандального характера. Позже он женился на прусской принцессе, но к описываемому времени детей у них еще не появилось. Герцог Суссекский немного увлекался литературой и собирал книги. Он женился на леди Августе Мюррей, от которой имел двух детей, однако их брак, согласно Акту о Королевских Браках, был признан недействительным. После смерти леди Августы он женился на леди Сесилии Баггин; она сменила имя на Андервуд, но и этот брак признали недействительным. О герцоге Кембриджском, младшем из братьев, вообще мало что известно. Жил он в Ганновере, носил белый парик, был весьма болтлив и беспокоен и женат не был.

Помимо семи сыновей Георг III имел и пять дочерей. Две из них — королева Вюртемберга и герцогиня Глочестерская — были замужем, но детей не имели. Трем незамужним принцессам — Августе, Элизабет и Софии — было уже за сорок.

Четвертым сыном Георга III был Эдвард, герцог Кентский. Ему было уже пятьдесят — высокий, крепкий, здоровый, с кустистыми бровями и лысой головой, он тщательно красил остатки своих волос в иссиня-черный цвет. Костюм его был всегда тщательно подогнан, и всем своим видом он демонстрировал твердость, которая вполне соответствовала его характеру. Молодость он провел в армии — на Гибралтаре, в Канаде, в Вест-Индии, — и под влиянием военной муштры он в конце концов становится сторонником строжайшей дисциплины. В 1802 году, будучи посланным на Гибралтар для восстановления порядка в мятежном гарнизоне, был отозван за чрезмерную жестокость, и на том его активная карьера закончилась. С тех пор он жил, тщательно управляя домашним хозяйством и стараясь привести в порядок свое финансовое положение: несмотря на то, что был он, как сказал один из хорошо знакомых с ним людей, «regie comme du papier a musique»[2] и имел ежегодный доход в 24000 фунтов стерлингов, он безнадежно погряз в долгах. Герцог постоянно ссорился с братьями и особенно с принцем-регентом, так что было вполне естественным, что он присоединился к политической оппозиции и оказывал поддержку партии Вигов.

Его истинные политические убеждения до сих пор вызывают споры. Часто утверждается, что он был либералом, или даже радикалом, а если верить Роберту Оуэну, то и вовсе убежденным социалистом. Его взаимоотношения с Оуэном — проницательным, доверчивым, возвышенным, упрямым, прославленным и нелепым отцом социализма и кооперации — были удивительными и своеобразными. Он рассказывал о посещении мельницы в Нью-Ланарке (и это действительно было так), где он председательствовал на одном из митингов, проводимых Оуэном. Он состоял с Оуэном в частной переписке и даже (как утверждает тот) явился после смерти из «сферы духов», дабы обнадежить последователей Оуэна на земле. «И особенно, — говорил Оуэн, — я хотел бы отметить искреннее стремление духа Его Королевского Величества, почившего герцога Кентского (недавно рассказавшего мне, что в спиритических сферах, где он в данный момент пребывает, отсутствуют какие бы то ни было титулы), поддержать не класс, не секту, не партию или какую-нибудь конкретную страну, но всю человеческую расу, показав ей ее будущее». «Общение с его духом было воистину прекрасным, — добавил Оуэн, — он сам назначал время сеансов, и ни разу его дух ни на мгновение не опоздал к назначенному часу». По темпераменту Оуэн был сангвиником. К своим последователям он причислял также и президента Джефферсона, и принца Меттерниха, и Наполеона; так что приверженность герцога Кентского его идеям до сих пор вызывает некоторые сомнения. Одно лишь несомненно: Его Королевское Величество не раз занимал у Роберта Оуэна различные суммы денег, в общей сложности до нескольких сотен фунтов, которые так никогда и не вернул.

После смерти принцессы Шарлотты важность брака герцога Кентского стала более чем очевидна. С точки зрения нации, отсутствие наследника правящей фамилии делало такой шаг просто необходимым. К тому же это было на руку и самому герцогу. Брак во исполнение долга, во имя продолжения королевской династии наверняка снискал бы признание благодарной державы. Вступив в брак, герцог Йоркский получил ежегодное содержание 25000 фунтов стерлингов. Почему бы и герцогу Кентскому не рассчитывать на аналогичную сумму? Но ситуация была не столь проста. Нужно было считаться и с герцогом Кларентийским. Он-то был старшим братом, и, если бы женился, имел бы, несомненно, больше прав. С другой стороны, если бы женился герцог Кентский, ему пришлось бы пойти на серьезные жертвы: ведь здесь была замешана леди.