Муссолини и его время - Роман Сергеевич Меркулов
Итак, Бенито – но не только. Полное имя новорожденного звучало так – Бенито Амилькаре Андреа. Компанию мексиканскому президенту составили имена итальянских революционеров, как водится – социалистов и анархистов. Забавно, что к моменту рождения нашего героя они находились между собой в острой политической борьбе, главным камнем преткновения которой был вопрос: как должно быть уничтожено современное буржуазное государство – с помощью бомб или все же после победы на выборах? Но оставим в стороне политические распри непримиримых революционеров и обратимся к матери нашего героя.
Мать Бенито составляла полную противоположность своему красноречивому мужу, при каждом удобном случае громогласно выступающему против монархии, религии и буржуазии. В доме Муссолини «передовые взгляды» главы семейства самым удивительным образом сочетались с консерватизмом и глубокой религиозностью матери будущего фашистского вождя. Роза Муссолини (в девичестве Мальтони) была скромной деревенской учительницей младших классов, со спокойным, но по-итальянски упрямым характером. Ее влияние на семейные дела было неявным, но сильным – будучи верной женой, она в то же время не была безвольной, умея в нужный момент настоять на своем. Алессандро частенько вынужден был уступать тихой, но настойчивой воле супруги.
Любопытно, что впоследствии и сам Бенито выбрал в жены девушку именно такого типа – и более того, бывшую ученицу своей матери. Он не ошибся в своем выборе, став одним из немногих диктаторов ХХ века, никоим образом не пострадавших от домашних неурядиц. К сожалению, характером он пошел не в мать, во многом походя на своего отца, человека поверхностного, не слишком умного и склонного к крайностям.
Несмотря на все противоречия между бурным темпераментом отца и спокойным нравом матери, это была вполне благополучная семья, вскоре увеличившаяся до пяти человек (у Бенито был младший брат и сестренка). Ребенок – что в ретроспективе не может не вызывать улыбки – рос необычайно молчаливым: за первые три года жизни он не произнес ни единого слова. Возможно, его смущало соседство изображения Девы Марии и портрета бравого Гарибальди, висевшие в качестве символов – знамен борьбы незримых армий Церкви и Революции в доме семейства Муссолини.
Муссолини занимали три комнаты на втором этаже одного из деревенских домов – не слишком просторно, но достаточно свободно по тогдашним меркам. А вот финансовое положение оставляло желать лучшего: семью по большей части выручала небольшая зарплата матери, а не заработок отца. Неудивительно, что Муссолини питались достаточно просто и, если верить словам основателя фашизма, ели мясо только по воскресеньям. Но виной тому были не столько тяжелые социальные условия, сколько сам глава семейства.
Алессандро Муссолини был кузнецом, а кроме того, еще и владельцем молотилки. Хорошо знающий свое дело кузнец в промышленно слаборазвитой Италии второй половины XIX века мог бы жить безбедно, но изнурительной ежедневной работой отец Бенито себя не слишком утруждал. Не то чтобы он был совсем к этому неспособен, просто рутина и каждодневный труд мало отвечали его внутреннему состоянию. Кроме того, значительные силы (и средства) забирала борьба за «национальное освобождение Италии» (от австрийцев) и социальное освобождение всего мира от буржуазии. Это, по меткому определению классиков сатирического жанра, был типичный «кипучий лентяй». И разумеется, у свободного от буржуазных предрассудков Алессандро была любовница, на которую тоже приходилось тратиться. Спустя годы эту «идеальную схему» – благонравная любящая жена и страсть на стороне – будет с удовольствием воплощать в жизнь его старший сын, почерпнувший у отца столь многое и в хорошем, и в плохом.
Именно поэтому рацион семьи будущего диктатора не слишком отличался от крестьянского. Впоследствии Муссолини намеренно преувеличивал тяготы, выпавшие на его долю с юных лет, на самом деле неприглядной, беспросветной бедности в детстве Бенито никогда не знал. А потому мог получить достаточно хорошее образование и «выбиться в люди».
В отличие от многих своих соплеменников. Парадоксально, но объединение Италии не принесло особых преференций ее жителям – в полном противоречии с марксистской трактовкой истории. Напротив, во многом жить стало даже хуже. Единый рынок дал возможность беспрепятственного распространения товаров, производимых более развитыми в промышленном отношении соседями, а исчезновение многочисленных итальянских государств по большей части лишило смысла миграцию жителей в пределах Апеннинского полуострова, «подарив» вместо этого призыв в национальную армию и заставляя разрываться между верностью королю и уважением к Папе Римскому. Новые времена, с их суровыми вызовами и ускоренным темпом жизни, заставляли итальянцев уезжать из своей страны и Европы десятками тысяч. Именно тогда начали образовываться многочисленные итальянские диаспоры по всему миру.
Время показало, что победившая в 1860-х годах североитальянская монархия так и не стала общенациональной. Более того, Итальянское королевство с самого начала было достаточно нестабильным. Традиция тайных революционных обществ, южный темперамент жителей, слабость бюрократического аппарата и государства в целом делали эту нестабильность хронической, что и продемонстрировали события после Мировой войны. В отличие от той же России «старый режим» в Италии не выдержал наступивших после победы испытаний, а не поражения.
Шли годы, и самый старший из детей социалиста Муссолини стал подростком. Каким он был? Сегодня школьные психологи, скорее всего, нашли бы у Бенито признаки синдрома дефицита внимания вместе с гиперактивностью, но тогда… На первый взгляд словесные портреты Муссолини-ребенка очень отличаются друг от друга. Описания спокойного, замкнутого мальчика, сторонящегося сверстников, сменяются эпизодами школьного хулиганства, ранней и откровенной сексуальности, а также проявившихся навыков лидера, иначе говоря – школьного заводилы-хулигана.
Между тем никакого противоречия тут нет. Вспышки активности, а вслед за ними периоды внешнего оцепенения, даже упадка сил – очень характерная картина. Нет ничего удивительного в том, что сын учительницы научился читать почти сразу после того, как начал говорить – в четыре года. Нет ничего удивительного и в том, что свою волю сверстникам он мог навязать лишь с помощью кулаков. А как же еще – тогда, в таком возрасте и в такой среде? Так его учил отец, так же учили своих детей отцы в деревнях Романьи. Это было жестокое время в бедной стране, переживающей переход от патриархального аграрного общества к эпохе урбанизации.
Для этого периода жизни Бенито очень характерна история, которая хотя и, вероятнее всего, несколько приукрашена, но все же довольно точно описывает психологический портрет обоих Муссолини. Отец сказал сыну, избитому более старшим и крупным ребенком, – не хнычь, иди и расплатись с ним за все сам. Далее, в полном соответствии с мифом,
