Диего Марадона. Автобиография - Диего Армандо Марадона
По-человечески удобнее, когда от тебя не ждут слишком многого. Превратиться в надежду для миллионов людей в самой ожидаемой и устрашающей встрече – неподъемный груз для большинства. Но Диего предупредил, что будет хозяином чемпионата мира и взвалил себе на плечи обещание стране, которая в тот момент должна была продемонстрировать, что она способна стать чемпионом где бы то ни было. Такова была цель, и в случае провала именно Диего пришлось бы давать объяснения.
Он всегда шел вперед, когда требовалось играть за других, не теряя своих корней и не отказываясь от своего бунтарства. Классовое сознание, которое не разрушили замки и принцы, создавшие его. В первую очередь Марадона являлся футболистом, в этом состояла его сущность.
Но нам еще предстоит узнать из его рассказа, каково это – быть Марадоной. Я готов, ради удовольствия читателей, приподнять покров с эпизодов его жизни, о которых мы имеем только поверхностное представление. В книге показан Марадона, стоящий перед зеркалом, историей, друзьями, тренерами, соперниками, стадионами, вратарями, фотографами, лицом к лицу с трибунами. Он будто спрашивает: «Что вы еще хотите?»
Возможно, у Диего до конца не получится рассказать нам, кто же тот человек, который привлек внимание аудитории всей Америки в программе De Zurda во время чемпионата мира в Бразилии. В выпуске канала Telesur не показывали ни голов, ни матчей чемпионата, но все было окутано магией Марадоны. Со своими друзьями, улыбками, ссорами из-за коррупции в ФИФА, с которой он всегда боролся, несмотря ни на что, Марадона устроил романтическое свидание с телезрителями всего континента.
Именно тогда я смог оценить, как трудно быть Марадоной – человеком, у которого был лучший пляж мира в нескольких метрах от него, а он не имел права даже помочить ноги в море. Но больше всего я оценил сердечность, с которой он принимал эти жесткие требования, которые не давали ему передышки, в отношении к сотрудникам телевидения. Уважение, сердечность, щедрость Диего завоевали сердца десятков аргентинцев и венесуэльцев, входящих в состав команды. Человек, преследуемый спорами и противоречиями, за долгий месяц, за столько часов, проведенных вместе с товарищами, не позволил себе ни единого намека на нетерпение или упрек. Он знал, как и когда выходил на поле, чувствовал, что это была его команда.
Марадона каждый раз крестился перед выходом на поле. Скромный перед камерами и режиссерами и тем не менее забрасывающий угловые озадаченным вратарям, которые видели, как мяч заходил точно там, где он планировал, Диего не переставая рос в теплоте окружающих, восхищенных его опытом.
Там он уже не был просто одним из тех, кто идет в двойном ряду с англичанами. Марадона говорил, что в том матче, как в никаком другом, им необходима победа: «Мы не можем проиграть, ясно, ребята? Здесь нужно положить жизнь ради тех, кто положил ее сами знаете где. Нас 11 и их тоже, и мы их обойдем, понятно?» И он идет вперед, с флагом в руке и со всей страной позади.
Виктор Уго Моралес
Введение
Не таким уж и сумасшедшим я был, не так ли?
С вами говорит Диего Армандо Марадона, человек, забивший два гола англичанам, и один из немногих аргентинцев, который знает, сколько весит Кубок мира.
Не знаю почему, но как со мной уже случалось несколько раз с другими фразами – как например: «мяч не пачкается» в день матча-посвящения на стадионе «Бомбонера», – мне пришла в голову эта, чтобы поприветствовать свою семью на прошлое Рождество, в 2015 году. Первое, которое мы провели в нашем доме в Вилья Девото, хоть и без моих дорогих стариков, дона Диего и донны Тоты. Многие все еще думают, что эти фразы мне кто-то пишет. И честное слово, это не так: они мне приходят в голову, и я говорю их от чистого сердца. Той ночью я посмотрел на небо и поблагодарил родителей за все, что они мне дали в этой жизни, – гораздо больше, чем дал им я. Они отдали мне все, что у них было, абсолютно все. И они всегда меня поддерживали, в радостях и неприятностях. А неприятностей-то было немало…
В ту ночь кто-то, не помню кто именно, подарил мне копию Кубка мира. И когда этот золотой трофей вновь оказался в моих руках, когда я вновь нянчил его, как ребенка, я осознал, что прошло уже почти 30 лет с тех пор, как я поднял над головой настоящий Кубок в Мексике. И еще я осознал, что эта радость, должно быть, – один из лучших подарков, который я сделал своим старикам. Лучший подарок. Для них и для всех аргентинцев. Тех, кто нас поддерживал. И тех, кто не поддерживал, – тоже. Потому что в итоге праздновали абсолютно все.
И еще я понял, что с ходом времени этот кубок весит все больше. Три десятка лет спустя его шесть с чем-то килограммов золота уже кажутся тоннами. И я не радуюсь, что никакой другой аргентинский игрок с 1986 года больше не поднимал кубок, это должно быть предельно ясным. Я бы был предателем, если бы радовался. Кроме того, я стал бы им, если бы не рассказывал сейчас все, что мы пережили в те дни, так, как у меня получается, и так, как я чувствую. Потому что так говорю я, Марадона. И я еще повторю несколько раз по ходу моего рассказа: за все это время мне наносили удары по разным местам, но только не по памяти.
Да, я признаю, что есть вещи, которые я вижу спустя
