Фаина Раневская - Я – Фаина Раневская
Раневская выступала на одном из литературно-театральных вечеров. Во время обсуждения девушка лет шестнадцати спросила:
– Фаина Георгиевна, что такое любовь?
Раневская подумала и сказала:
– Забыла, – а через секунду добавила: – Но помню, что это что-то очень приятное.
Склонность страстно влюбляться в людей вне зависимости от того, реальные ли они, выдуманные или вообще умерли много лет назад, Раневская унаследовала от матери.
Одним из первых воспоминаний ее детства стала смерть Чехова. Она навсегда запомнила прекрасное летнее утро и горестно рыдающую над газетой мать. Перепуганная Фаина поплакала вместе с ней, а потом нашла первую попавшуюся книгу Чехова и прочитала ее. Это оказалась «Скучная история», которая произвела на нее такое впечатление, что позже Раневская написала, вспоминая тот момент, когда она закрыла книгу: «На этом кончилось мое детство. Я поняла все об одиночестве человека».
Спустя несколько лет она вновь услышала крик и рыдания матери: «Как же теперь жить? Его уже нет. Все кончилось, все ушло, ушла совесть…» На этот раз умер другой обожаемый ею писатель, Лев Толстой. Его смерть Милка Фельдман переживала так тяжело, что надолго заболела.
Вот так и Фаина Раневская потом – любила кого-нибудь, так уж любила, с полной самоотдачей. Так она любила своих друзей, и так же она любила Толстого и Пушкина – со всей страстью, со всеми душевными силами, на какие была способна.
«…На ночь я почти всегда читаю Пушкина…Если бы я его встретила, я сказала бы ему, какой он замечательный, как мы все его помним, как я живу им всю свою долгую жизнь… Потом я засыпаю, и мне снится Пушкин! Он идет с тростью по Тверскому бульвару. Я бегу к нему, кричу. Он остановился, посмотрел, поклонился и сказал: «Оставь меня в покое, старая б… Как ты надоела мне со своей любовью».»
«Любила, восхищаюсь Ахматовой. Стихи ее смолоду вошли в состав моей крови», – писала Раневская в дневнике.
И это была чистая правда. Стихи Ахматовой, а потом и она сама так прочно вошли в жизнь Раневской, что теперь уже невозможно представить их друг без друга. Великая поэтесса и великая актриса – они были неразрывно связаны до конца жизни.
Их дружба по-настоящему началась в Ташкенте, во время Великой Отечественной войны, но познакомились они гораздо раньше. Раневская тогда, по ее собственным воспоминаниям, еще была Фаиной Фельдман и жила в Таганроге. Она прочла стихи Ахматовой, влюбилась в них и твердо решила познакомиться с поэтессой. Поехала в Петербург, нашла квартиру Ахматовой и позвонила в дверь.
«Открыла мне сама Анна Андреевна, – вспоминала она. – Я, кажется, сказала: «Вы – мой поэт», – извинилась за нахальство. Она пригласила меня в комнаты. Дарила меня дружбой до конца своих дней». Ахматова тогда поинтересовалась у Фаины: «Вы пишете?» Но та ответила: «Никогда не пыталась. Поэтов не может быть много». Возможно, с этой фразы Ахматова и присмотрелась к ней получше, выделив необычную девушку из числа своих многочисленных почитательниц.
«Удивительно, когда мне было двадцать лет, я думала только о любви. Теперь же я люблю только думать».
В 1910 году Фаина познакомилась со знаменитой актрисой Алисой Коонен.
В то время Коонен была совсем молода, играла в Художественном театре и уже была достаточно известна как в Москве, так и за ее пределами. С Фаиной Фельдман они встретились в Евпатории, где Алиса гостила у своего брата, главного врача туберкулезного санатория.
Что касается Фаины, то ей тогда было четырнадцать лет, и в Коонен она была буквально влюблена – специально ради встреч с ней приезжала в Евпаторию и всюду сопровождала своего кумира.
Спустя пять лет, когда Фаина уже перебралась в Москву и пыталась стать актрисой, Коонен уже была примой недавно открывшегося Камерного театра под руководством Александра Яковлевича Таирова.
Раневская обожала этот театр, ходила туда на все спектакли и мечтала когда-нибудь и сама там играть. «Мне посчастливилось быть на спектакле „Сакунтала“, которым открывался Камерный театр… – писала она спустя несколько десятилетий. – Роль Сакунталы исполняла Алиса Коонен. С тех пор, приезжая в Москву (я в это время была актрисой в провинциальных театрах), неизменно бывала в Камерном театре, хранила преданность этому театру, пересмотрев весь его репертуар».
В 1913 году молоденькая Фаина Фельдман сделала первую попытку покорить Москву.
Она выпросила у родителей немного денег, поехала в первопрестольную и стала обходить театры, в надежде найти там работу. Но увы, попытка провалилась. Желающих стать актрисами как всегда было много, а будущая великая Раневская в то время еще не могла ничего особенного предъявить, чтобы ее заметили. Опыта у нее не было, приличного образования тоже, и к тому же она так переволновалась, что вновь начала заикаться. Дошло до того, что ей уже прямо говорили, что для театра у нее профессиональная непригодность, лучше ей бросить эту затею и заняться чем-нибудь другим, не тратить зря ни свое, ни чужое время.
Пришлось Фаине ни солоно хлебавши возвращаться домой, как требовал отец. Правда и тут не обошлось без курьезов, преследующих ее всю жизнь. Родители перевели ей денег на дорогу, но когда она вышла с ними из почтового отделения, ветер вырвал у нее из рук банкноты и унес. Казалось, все было против того, чтобы она стала актрисой.
Но после первой неудачи Фаина не пала духом, наоборот, ее решимость стать актрисой только укрепилась.
Вернувшись домой, в Таганрог, она экстерном сдала экзамены в гимназии и начала посещать театральную студию. Там она научилась двигаться по сцене, правильно говорить, справляться с заиканием.
Однако одно дело любительские спектакли, а совсем другое – профессиональная сцена. Родители были не против увлечения Фаины театром, но не собирались позволять ей связывать со сценой всю жизнь. Она же со своей стороны уже все решила, и готова была пойти даже на открытый конфликт с отцом.
В 1915 году она снова поехала в Москву. Где она взяла на это деньги, остается только гадать, потому что совершенно точно отец ей ничего не дал. Хотя, сказать по правде, даже если бы он и смирился с ее выбором профессии, серьезную материальную помощь он оказать бы уже не сумел. Во время Первой Мировой войны дела его сильно пошатнулись, и уже не так много оставалось до того времени, когда он навсегда покинет и Таганрог, и Россию.
В 1915 году Москва вновь встретила Фаину неласково. Но на этот раз ей помог случай – судьбоносная встреча с Екатериной Васильевной Гельцер.
