Две жизни Пинхаса Рутенберга - Пётр Азарэль
— Восемнадцать будет зимой.
— А мне шестнадцать, а в августе исполнится семнадцать.
Она потупила взор, потом бросила на него пронзительный взгляд.
— Что будем делать, Пинхас?
— Не знаю.
— Я же не могу стоять с тобой здесь. Еврейской девушке не пристало так себя вести. По нашим обычаям нас должны познакомить родители.
Она вздохнула, усмехнулась и сделала шаг навстречу своему чувству.
— Приходи завтра в пять часов в рощу возле реки. Там есть клён, а возле него полянка. Ты знаешь это место?
— Знаю.
— До свиданья, Пинхас.
Он был настолько поражён её смелостью, что в ответ не сумел вымолвить ни слова. Да она и не нуждалась в этом. Она знала, что он придёт.
На другой день он ждал её в роще на поляне, мягко спускающейся к речке Сула. Вскоре он увидел её в голубом ситцевом платье, идущую навстречу ему. Пинхас остолбенел от охватившего его обаяния девичей красоты и не мог проронить ни слова. Она приблизилась к нему, и он ощутил исходящий от неё аромат цветущей молодости. Здесь не было никого, но ему казалось, что за ним наблюдают множество глаз. Как и вчера, Хана, поняв причину его смятения, сказала:
— Пинхас, пойдём к реке. Я люблю смотреть на воду, на её тихое и плавное течение.
— Хорошо, Хана, — с трудом преодолев немоту, вымолвил он.
Он взял девушку за руку, и они медленно спустились к Суле. Уже месяца два, как её берега очистились от снега, подсохли и под тёплыми лучами солнца покрылись мягкой зелёной травой.
— Правда, красиво? — спросила она, бросив на него стремительный взгляд.
— Я с братьями летом хожу купаться. Наше место недалеко отсюда, вон там.
— Я знаю, но я туда не иду. Мама против того, чтобы я смотрела на обнажённых мальчишек в трусах.
— Всевышний создал нас разными, чтобы мы находили свою половинку и становились единым целым, — сказал Пинхас.
Хана рассмеялась, её очаровательную головку озарила мысль, что стоящий возле неё юноша образован и умён и не лишён достоинства.
— А ты нашёл уже свою половину? — спросила она.
— Ещё два дня назад я бы не ответил на твой вопрос утвердительно.
— А сегодня?
Хана приблизилась к нему, и он ощутил не пережитое прежде влечение к этой прекрасной девушке, которая с природным кокетством и игривостью ловила его, неискушённого в сентиментальных играх, в свои ласковые сети.
— Сегодня я почти готов ответить иначе.
— Почему почти?
— Потому, что боюсь оказаться смешным, не получившим взаимности.
— А почему ты думаешь, что она не ответит тебе взаимностью? Ты её спрашивал?
— Нет. И даже если она ответит утвердительно, у неё есть родители, которые могут думать иначе.
— Про родителей ты прав. Но у евреев есть обычай сватовства, — сказала она, смотря ему в глаза своими восхитительными глазами, и он осознал, что так на мужчину может смотреть только любящая женщина.
Они встречались в этой роще почти каждый день и уже не могли сдержать своих чувств. Пинхас целовал её, прижимая к стволу берёзы, и обнимал её стройное упругое тело. Однажды он повалил её на траву, но она в последний момент оттолкнула его.
— Не можем мы пока с тобой, Пинхас, предаваться любви, — всхлипнула Хана, смотря на него горящими от страсти глазами. — Я сегодня поговорю с мамой он нас.
Она стремительно поднялась с земли и пошла к выходу из рощи. Он тоже поднялся, стараясь унять возбуждение, и смотрел ей вслед, пока она не скрылась из виду.
Прошло несколько дней. Приближалось время экзаменов. Он старался погрузиться в ученье, но мысли о ней не давали ему возможность сосредоточиться. И когда он вновь появился возле её дома, она вышла к нему.
— Пинхас, я поговорила с мамой. Она поддержала меня, поверила в нашу любовь и отправилась говорить с отцом. Он выслушал маму и позвал меня. Отец сказал мне, что знает твоего батюшку, но не готов выдать меня замуж за тебя. Ты же понимаешь, он купец первой гильдии. Он хочет для меня богатой, красивой жизни, которую ты не можешь мне дать. Я умоляла его, твердила, что главное любовь, что я не готова выйти замуж за человека, который мне противен.
Хана говорила, не в силах сдержать слёзы, льющиеся по смуглым щекам, и ему стало невыносимо жалко её и себя.
— А потом он сказал, — продолжила она свой рассказ, — что он знаком с одним богатым господином, управляющим большим здешним заводом. У него есть сын, который очарован моей красотой и хочет свататься. Отец мой его поставщик, он не может ему отказать.
Теперь она уже рыдала в голос, присев на скамью у соседских ворот. Он стал её гладить и успокаивать, но она взяла себя в руки, вытерла ладонями слёзы и сказала:
— Пинхас, любимый мой. Нам не суждено быть вместе. Но если когда-нибудь судьба мне улыбнётся, я найду тебя. А сейчас, прошу тебя, уходи.
Он с трудом оторвал от неё свои руки, поднялся со скамейки и быстрым
