Увидеть весь мир в крупице песка… - Юрий Андреевич Бацуев
– Что это?– осведомился я.
– Как что – пиво. Пейте.
– А я не пью.
– Пиво, не пьёте?! – насмешливые изумлённые глаза смотрели на меня в упор. Это были глаза человека лет сорока, среднего роста с кучерявой русоволосой головой. Он был при галстуке и слегка возбуждён алкоголем. Другой, ростом чуть выше первого, довольно привлекательный тридцати с лишним лет мужчина – хозяин бочки – щедро угощал входящих одного за другим посетителей. Оказывается у него благополучно завершился полевой сезон и он решил это дело «обмыть». Это был старший геолог Иваненко Владимир. Помогал ему тот первый кучерявый инженер из химлаборатории, как выяснилось тут же – в прошлом морской офицер Леонид Петрович Кокарев.
…Я не знал, как мне себя вести.
– Всё это ничего,– наконец собрался с мыслями я,– ну а если сюда нагрянет начальство, тогда что?
– Какое начальство?– искренне изумился инженер из лаборатории.
– Как какое. Ну, например, начальник геологического отдела Шандыба.
– Шандыба? Анна Игнатьевна?– воскликнул экс-моряк и, стуча себя в грудь, добавил: – Шандыбу Анну Игнатьевну я беру на себя!
После этого мне уже нечего было сказать. Я сидел, наблюдая за происходящим, и молил бога, чтобы никто из руководства ненароком не заглянул к нам по служебным делам. В самом деле, не гнать же мне было своих коллег вон из комнаты.
На следующий день Леонид Петрович не появился на работе. А дня через два я совершенно случайно столкнулся с ним возле ЦУМа:– Леонид Петрович,– обратился к нему я,– как там Анна Игнатьевна Шандыба поживает? Вы взяли её на себя?– Тут он очень смутился, даже оробел, хотя, как оказалось, и жил с ней в одном доме, и на одной площадке. Но я его тут же успокоил.– Не волнуйтесь,– сказал я,– всё обошлось.
26. 03. 1965 г.
Количество языков современного мира превышает цифру 2500 (по данным 2010г более шести тысяч).
30. 03. 1965 г.
Лысел он (Лев Сергеевич) и с темени, и с затылка.
31. 03. 1965 г.
Бухгалтер и по двору, и в столовую, и в туалет ходил с нарукавниками, они «приросли» к нему, как большая круглая плешь на его сократовской голове.
Семиречье
07. 05. 1965 г.
Я впервые выкупался в реке Каратал, вернее вымылся, зайдя по колено в воду. Вчера ночевали в общежитии Талды-Курганской партии. С утра заехали в Уштобе прямо в церковь к дяде Ване, отцу Иоанну,– тестю Евгения Сергеевича. Батюшка нас встретил приветливо. После нескольких бутылок водки, глядя на образа, Виктор спросил его, есть ли здесь Николай – угодник, у меня с ним так много связано. Дядя Ваня увёл нас в другую комнату и указал на маленькую икону с бледным бородатым святым. Это был Николай – угодник.
Одна экспансивная верующая говорила нам: «Не молитесь, не креститесь, но в душе носите Господа». А потом, когда матушка вышла, она искушала отца Иоанна: «Пей, батюшка, пока матушка вышла». Она была пьяна, в неё вселился дьявол.
Батюшка хорошо простился с нами и даже признался: «Приезжайте, с вами я и отдохну, ведь закрыт я от всех здесь». На что Виктор заметил: «Мы – распахнём эти ворота. Будут они верить в Николая – угодника».
– Что вы, что вы, – говорил дядя Ваня, и затем добродушно – величественно наложил на нас крест один и другой. Попадья вышла за ворота и махала ручкой нам на прощание, и видно было, что она это делает с расчётом, чтоб и окружающие видели. Я помахал им на прощание, и мы поехали. Евгений Сергеевич был очень пьян и, выезжая из ворот, выругался. Виктор его одёрнул.
…Мы долго блудили по степи, пока, наконец, не остановились на берегу Каратала, в нескольких км от «заготскота», около вертолёта.
… Видел зайца и фазана. Сейчас все спят (17 – 00). Я читаю «Введение в языкознание».
* * *
…«Племянник-то мой, да ум свой», «За ваше здоровье водку, да в свою глотку»,– говорила беззубая 76-летняя бабка, которая в молодости очень хорошо разрисовывала пасхальные яйца.
09. 05. 1965 г.
Разбили лагерь, разумеется, у реки. Поставили пока две палатки. Вертолётчики дали нам мяса две ляжки. Вчера сварили и очень много ели. Виктор поймал два сазана и четыре маринки. Большие рыбины. Сейчас будем жарить. Оказывается, у маринки не едят икру. Шофёр Виталий пошинковал рыбу маринку, чтобы косточки не чувствовались при еде. Посмотрим, какова она на вкус. Птицы поют не смолкая. Кричат фазаны. И чувствуется, берега живут полной жизнью.
11. 05. 1965 г.
Остались вдвоём с Виктором (старшим гидрогеологом). Сделали лодку. Клёв хороший. Едим уху и жареную рыбу. Кроме сазана и маринки, поймали леща, засолили. Рыбным хозяйством занимается Виктор. Вчера перед заходом солнца я взял с собой Пальму, собаку похожую, на сеттера, и пошёл по лесу. Выйдя на поляну, увидел фазана. До него было далеко. Подбежали, след простыл. В лесу Пальма резвилась, путаясь в траве, носом прорезая путь. Я вышел к берегу. Мелкий ивняк был мокрый, видимо роса окутала его. Потом я снова углубился в заросли. Там я услышал соловья. Остановился. Посвистел (как мог), вторя ему. Соловей подлетел ближе. Минут пять мы пересвистывались, затем я решил ему продемонстрировать богатство человеческой песни. Я свистел старательно. Но соловей удалился от меня. Ему не понравились наши, человеческие «достижения». На обратном пути какая-то птица вспорхнула рядом. Я посмотрел на реку, в ней отражались последние лучи вечерней зари. Вода была на западе оранжевой, жёлтой, голубой, на востоке – серой. Закат затухал, отблески тускнели. Вода выравнивалась в цвете, и наконец, стала тёмно-серой.
12. 05. 1965 г.
Живём. Поймали судака. Красивый, прозрачный. Пасть костистая. Уже четыре сорта на счету. Виктор говорит, что осталось выловить осётра. И все виды рыб, которые водятся в этой реке, будут нами отловлены. Вода спала очень и соединила один остров (куда я собирался попасть) с нашим берегом. Выводили сегодня лодку. Виктор в шесть вечера со спиннингом поедет на ней охотиться за осётром. Мне не придётся сходить на остров – надо находиться в лагере. По плёсу бегает Пальма за
