Сергей Кузнецов. "Ты просто был". Документальная повесть - Кузнецов Сергей Борисович "kuziaart"
- А действительно, напишите книжку! - загорелись девочки. - Только, чур, так, чтобы мы прочитали - и как будто за кулисами побывали. Вы же со всеми "звездами" знакомы, общаетесь с ними...
Я не стал огорчать девочек, что особого желания общаться со "звездами" у меня нет. Не стал объяснять, что сегодня это общение может быть полезным, а завтра - наоборот. Тут свои профессиональные секреты, своя профессиональная психология. Чем популярнее человек, тем большую силу имеет он в определенных кругах, в музыкальных тусовках. Слишком тесное общение со знаменитостями эстрады может вылиться в неприятности. Могут и загасить, если чем не угодил. Например, хочешь в какой-нибудь программе поработать, а работать не будешь, потому что не захочет какая-нибудь капризная "звезда", имеющая на эстрадном рынке астрономический вес. Очень часто гасят на "ящике", потому что музыкальный и телевизионный мир плотно завязаны. Нашу "Маму" часто и много снимали. Снимут, пообещают: "Все нормально, Кузя! Скоро эфир будет". А никакого эфира... Что-то там срабатывает. Поэтому я не общаюсь со звездами. Кроме тех, с кем близкие, товарищеские отношения. Это Ромка Жуков, Саша Хлопков, еще несколько человек.
Огорчать девочек не стал, но все же риторически спросил:
- А как разочарует вас эстрадная изнанка?..
Мне однажды в детстве такое разочарование испытать пришлось.
Одно время мама работала главным администратором драмтеатра в Оренбурге. И я частенько там тусовался. Был на спектаклях, многие из них наизусть помню - "Забыть Герострата", "Память сердца", " Русские люди"...
После премьер организовывались пышные банкеты. Эта традиция была, есть и, по-моему, еще долго будет жить. Хорошая традиция. Мама брала меня с собой, и я, пыжась от гордости, что нахожусь, в артистической среде, садился где-нибудь за краешек стола с бутылкой газировки и слушал, слушал: И потихоньку стал различать для себя, что актерская профессия - это еще не гарантия доброты, честности, искренности в человеке, что среди актеров есть всякие люди... Но, к счастью, хороших людей в драмтеатре было больше, и первое мое разочарование в театральной изнанке не оставило во мне глубокого следа.
В одном из спектаклей на сцене появлялось жуткое Чудовище. Оно изрыгало из себя огонь и дым, его глаза горели, иглы на хребте стояли дыбом. При появлении Чудовища я каждый раз вжимался в кресло, напрочь отрываясь от реальности. Когда к Чудовищу попривык, - решил рассмотреть его вблизи. Пробрался за сцену, устроил засаду за ящиками с реквизитом и стал ждать. Чудовище последний раз громыхнуло где-то поблизости и устало выкатило на обозреваемый мною пятачок за кулисами. Молния на его брюхе вдруг расстегнулась, и из живота зверины вылез Владимир Яковлевич Бурдаков (я уже познакомился с ним, знал, что это добрый, чуткий человек, хороший артист; недавно он трагически погиб, его подло убили возле самого театра какие-то подонки). Превращение Чудовища в добрейшего человека Владимира Яковлевича очень смутило меня, будто приятней было б, если Чудовище, отыграв свою роль, кинулось бы на меня, клацая всамделишными зубами... Но и это разочарование было мимолетным. Я потрогал шкуру Чудовища, потыкал пальцами в его глаза - лампочки, поискал, куда спрятаны батарейки... и подумал, разве плохо, если внутри каждого чудовища - добрый человек...
Но раз на раз не приходится. Я - про разочарования. Теперь, когда у меня есть кое-какой опыт, я искренне хочу предостеречь тех поклонников эстрады, которые готовы на все - лишь бы прошмыгнуть за кулисы, к своему улыбчивому кумиру. Вместо кумира вас может поджидать там обыкновенное Чудовище, а очаровавшую вас улыбку вы увидите на полу, приклеенной к сброшенному с плеч наряду.
...- Вам понравился концерт? - допрашивали меня поклонницы. - Вы для своей работы взяли что-нибудь отсюда?
- Концерт понравился, - ответил я на прощанье. - А насчет заимствования... Чего я могу для себя взять от себя...
Пока девочки думали над моим ответом, я улизнул от них, в свою очередь, раздумывая над их словами, над их предложением написать книгу. Может, действительно пора?
Дома я нашел тот самый "исторический" блокнот. Раскрыл его на страничке, которую когда-то крупно подписал:
"ГРУППА "ЛАСКОВЫЙ МАЙ" имени Общественного Транспорта, Настежь Распахнутых Окон и Слезливых Поклонников Самой Несерьезной На Свете Музыки Диско".
Ниже шли даты.
"День рождения "Ласкового мая" - 6.12.86.
Первый распад - 31.03.87.
Второй день рождения -12.09.87.
Выход первого альбома (Шатунов) - 16.02.88.
Второй распад-31.03.88.
Выход второго ролика (с Пахомовым) - 6.05.88.
День рождения левого "Мая" - 4.07.88. (К тому времени я приехал в Москву, к Разину.)
Создание сборного коллектива Шатунов - Пахомов. Начало гастролей - 18.09.88.
Перезапись на "Рекорде" - 1.10.88. (Тогда мы "Белые резь" по новой переписали.).
Приход в группу Прико и Игошина.-3.01.89.
Приезд Славы Пономарева - 11.02.89.
Создание грумы "Мама"-25.03.89.
Первое выступление "Мамы", Питер - 7.05.89". (И приписано "Ура!").
Все, дальше я ничего не вел, потому что ничего существенного не произошло.
Я долго держал блокнот открытым на этой страничке, уместившей всю историю "Ласкового мая", моего "Ласкового мая", и думал, что если расшифровать все эти даты, - действительно придется писать книжку. А может, стоит ограничиться лишь некоторыми датами? Рас сказать, что стоит за ними - и будь что будет:
Но начать тогда придется с другой даты: 7 января 1964 года. Ее в блокноте нет. Я и без того это число помню. Это мой день рождения. Если не рассказать о себе, о своем детстве - многое останется непонятным...
Глава 2:
Крест на звездах
Лет до двенадцати я очень любил ходить в планетарий. В Оренбурге под него отдали одно из самых лучших зданий - бывший караван-сарай, постоялый двор для азиатских купцов, С высоким белоснежным минаретом, видимым издалека.
