Сергей Михеенков - Тайна Безымянной высоты. 10-я армия в Московской и Курской битвах. От Серебряных Прудов до Рославля.
Два ЯК-1 атаковали войска пр-ка и автомашины на южн. окраине СЕРЕБРЯНЫЕ ПРУДЫ, отмечено 3 взрыва, предположительно взорвались цистерны с горючим.
10:10–12:10. Два ЯК-1 (мл. л-т ДОБРЫНИН и сержант СПИРИДОНОВ) атаковали автоколонну по дороге МИХАЙЛОВ – ХАВЕРТОВО.
13:15–13:55. Один ЯК-1 (капитан ПАНКРАТОВ) атаковал автомашины на дороге МИХАЙЛОВ – ХАВЕРТОВО».
«Из оперсводки № 04. ШТАБ ВВС 10-й армии г. РЯЗАНЬ 22:00 7.12.41:
1. Части ВВС 10 армии в течение ночи с 6-го на 7.12.41 г. бомбардировали ВЕНЁВ. Всего произведено 24 самолето-вылета, из них: Р-5 – 7 (ночью) и ЯК-1 – 17 (днем).
66 ИАП 7.12.41 г. совершил 17 самолето-вылетов, из них: 7 на патрулирование района Рязани, 10 – на разведку со штурмовкой. В районе ВЕНЁВ, БОГОЯВЛЕНСКОЕ, МАЛИНКИ (юж. МИХАЙЛОВ 20 км) уничтожено до 30 чел., 4 повозки, 3 автомашины.
В районе ВЕНЁВ – СТАЛИНОГОРСК разрушено несколько пролетов проволочной связи.
В районе ВЕНЁВ, СЕРЕБРЯНЫЕ ПРУДЫ, МАЛИНКИ обстреляны огнем ЗА и ЗП».
Вскоре в одной из центральных газет появился очерк Константина Симонова «Дорога на запад»: «Михайлов. Город, разбитый артиллерией. Ни в одном доме нет стекол. Ясли, городская библиотека, школы – все сожжено. На полу валяются обломки обгоревшей мебели, обгоревшие листы шедших на растопку книг. Немцы опоганили город, но сжечь его не успели. Смертельным натиском части Ф.И. Голикова обошли город с двух сторон и ночью в трескучем морозе 30 градусов пошли на штурм. Немцы не выдержали и бежали после яростного ночного боя. В каждом дворе стояли их машины. По улицам рассыпаны пачки документов. Задрав к небу стволы, стояли на перекрестках брошенные орудия. По оврагу, на задворках, полузанесенные снегом, торчали огромные жерла восьмидюймовок. У большинства орудий немцы не успели вынуть даже замки, и рядом с ними валяются ящики с неизрасходованными снарядами… Трупы немецких солдат и офицеров валяются вперемежку с разбросанным снаряжением, кучами ворованных вещей, расстрелянными гильзами, дневниками и письмами – великим множеством на чужом языке исписанной бумаги.
Еще до сих пор в городе то в одном, то в другом подвале вылавливают спрятавшихся немцев. Они пытаются уйти, переодевшись кем угодно – красноармейцами, рабочими, даже женщинами. Они пытаются уйти, но уйти им уже некуда. Они могут бежать на юго-запад дорогами и полями, десять – пятнадцать, пятьдесят, сто километров, и не догонят свои части, которые катятся все дальше и дальше»[4].
8 декабря из штаба Западного фронта в штаб армии пришло напоминание о том, что противник под ударами соседей 50-й армии генерала Болдина и 1-го гвардейского кавалерийского корпуса генерала Белова начал поспешный отход к Сталиногорску. Жуков приказывал Голикову выбросить вперед подвижные отряды, чтобы не позволить немцам выйти из-под удара и вывезти технику и тяжелое вооружение. Жуков прекрасно понимал, что, пока армия свежа, пока дивизии полны сил, а бойцы и командиры рвутся в дело, правое крыло 2-й танковой армии Гудериана можно отсечь одним стремительным броском на Плавск. Здесь создался оперативный мешок, в котором к тому времени находилось несколько дивизий противника.
Это была одна из первых попыток контратаковавших под Москвой советских войск действовать охватами. Однако котла здесь не получилось.
Немецкий историк Пауль Карель[5] о прорыве у Михайлова писал: «У Михайлова… внезапно атаковала ударная армия Жукова. Сдерживавшая противника 10-я моторизованная пехотная дивизия понесла значительные потери. 17-я танковая дивизия из состава 24-го танкового корпуса остановила первый советский натиск с направления от Каширы. Юго-восточнее Тулы полк «Великая Германия» храбро держался под ударами атаковавших из города русских, благодаря чему смог обеспечить отход частей корпуса на левом фланге на рубеж Дон – Шат – Упа. Пока велись эти бои на сдерживание неприятеля, главные силы армии сумели отойти в порядке. Был сдан Сталиногорск. После ожесточенных оборонительных боев 10-я моторизованная дивизия, в соответствии с приказом, оставила Епифань. На рубеж Дон – Шат – Упа немецкие части вышли 11 декабря.
Однако надежда Гудериана удержаться на этих позициях не реализовалась»[6].
О тяжелых потерях 10-й моторизованной дивизии говорит и Гудериан в своем военном дневнике «Воспоминания солдата»: «Русские продолжают сильно нажимать, и можно ожидать еще множества всяких неприятных инцидентов. Наши потери, особенно больными и обмороженными, очень велики, и даже при условии, что часть из них после небольшого отдыха снова возвратится в строй, все же в настоящий момент ничего нельзя сделать»[7]. И далее: «Мне самому никак не верилось, что в течение двух месяцев можно будет так сильно ухудшить обстановку, которая была почти блестящей…»[8].
Гудериан, спасая свои танки и солдат, начал отвод.
Немецкие генералы вели ежедневные записи. Впоследствии эти дневники были опубликованы. Вот что писал в своем дневнике в те дни командующий группой армий «Центр» фельдмаршал фон Бок: «2-я танковая армия получила по носу у Михайлова, в результате чего передовой батальон 10-й моторизованной дивизии, лишившись большей части своего снаряжения, вынужден был оставить город»[9].
А теперь от мемуаров перейдем к документам, хранящимся в подольском Центральном архиве Министерства обороны Российской Федерации.
Офицер связи штаба Юго-Западного фронта, находившийся в эти дни в штабе Западного фронта, телеграфировал 8 декабря 1941 г. в 20:00 соседу слева – 61-й армии: «10-я А. Части армии на марше для выхода на рубеж ПРУДСКИЕ ВЫСЕЛКИ, КУРЛЫШЕВО, ЗАЙЧИНО, ПОКРОВСКОЕ, БОЛ. ОЛЬХОВЕЦ.
Части армии вышли:
325 сд – ЯБЛОНОВО, ПАХОМОВО, БЕРЁЗОВО;
329 сд – БЕРЁЗОВО, ЧЕСМИНКА, ФЁДОРОВКА;
57 кд – район ВОЛШУТА, КАТИНО.
Положение остальных частей – данных нет.
Потери армии – убито 72, ранено – 134.
Уничтожено до 800 человек противника и захвачено пленных 65 солдат и 3 офицера, 166 автомашин, 1 бронемашина, 1 танк, 18 орудий разных калибров, 40 мотоциклов, 10 легковых автомашин, 2 зенитных пулемета, 2 ручных пулемета, много винтовок и патрон, количество уточняется»[10].
Все населенные пункты, названные в этом донесении, ныне принадлежат Михайловскому району Рязанской области. Война шла по рязанской земле.
Из донесения 9 декабря 1941 г.: «41 кд ведет бой с противником на рубеже ПЕТРУШИНО, БОГОСЛОВО, НЮХОВЕЦ, имея против себя 40-й полк связи из группы Гудериана. По показаниям пленных, 25-я мотодивизия противника из района СЕРЕБРЯНЫЕ ПРУДЫ сосредоточивается в ЕПИФАНЬ»[11].
Все населенные пункты, названные в этом донесении, кроме Серебряных Прудов, ныне принадлежат Скопинскому району Рязанской области. Серебряные Пруды – районный центр Московской области. Епифань – уже тульская земля.
Так продвигались части 10-й армии, начавшей свое стремительное движение на запад.
Из донесения 11 декабря 1941 г.: «10 армия. Части армии продолжают движение на Запад, выйдя во второй половине дня 10.12 на рубеж:
330-я сд в движении из района УРУСОВО, ШИШЛОВО в район САВИНО, НОВО-ЯКОВЛЕВКА;
328-я сд в 10:00 10.12 вышла в район СТАЛИНОГОРСК, ПАШКОВО;
324-я сд в 10:00 10.12 проходила ИЗБИЩЕ, ДУРКИНО с задачей к исходу дня выйти УЗЛОВАЯ;
323-я сд к 12:00 10.12 овладела ст. ЕПИФАНЬ, продолжая движение в юго-западном направлении;
326-я сд к 12:00 10.12 овладела КРОПОТОВО;
4-я кд следует за 326-й сд;
325-я сд, 329-я сд на марше. Положение их уточняется.
57-я кд в районе ЧУРИКИ, ВОЛШУТА, КАТИНО.
75-я кд – МИХАЙЛОВ.
Перед фронтом армии отходят части 10-й и 5-й мотодивизий, 116-й пд противника. Противник бросает орудия, автомашины и танки.
ВВС фронта в течение ночи и дня 10.12 из-за плохих метеоусловий вели ограниченные действия. Всего произведено 59 самолето-вылетов. Из них 33 до цели не дошли»[12].
Итак, авиация в эти дни сидела на своих базах. И это обстоятельство скорее помогало войскам генерала Голикова, чем мешало. Люфтваффе не препятствовало маршу дивизий 10-й армии на запад.
У нас принято больше считаться с мнением и аргументами противника. Свидетельства бывших солдат и офицеров противника нам кажутся более достоверными. Если написал Гудериан, то это-де, скорее всего, правда. Если написал Голиков или Жуков – вранье. Немецкие сводки – вот это да!.. Наши сводки – сомнительно, скорее всего, приписка, очковтирательство… Не любим мы себя. Не помним своих героев. Не ценим их кровь и страдания. Если что поперек наших представлений или понятий, то правду из уст ближнего своего готовы утопить в собственном эгоизме и невежестве, чтобы ее и вовсе не было.
Правда же истории такова, что Гудериана, этого непревзойденного гения танковых атак, в тульских, рязанских и калужских полях остановили и начали громить не Генерал Мороз, и не Генерал Слякоть. И даже не генерал Жуков. Танки Гудериана начали жечь солдаты и командиры генералов, которые в то время ходили в подчиненных у генерала Жукова. А именно – Ивана Васильевича Болдина и Филиппа Ивановича Голикова. А до них – генерал-майора Аркадия Николаевича Ермакова.
