Юрий Оклянский - Оставшиеся в тени

25

Порция пива — порция известки (нем.).

26

Этот эпизод в подробном рассказе передала автору книги сама Гильда Лютценгоф, разысканная через посредство сестры М. Штеффин — Герты Ганиш, во время приезда в Берлин в мае 1976 года. Подруга М. Штеффин, знавшая ее со школьной скамьи вплоть до весны 1939 года, Г. Лютценгоф сообщила много биографических фактов и сведений дополнительно к тем, что исходят от семейного окружения героини.

27

Переводы А. Исаевой, В. Куприянова.

28

Например, в начальный период работы над романом «Дела господина Юлия Цезаря» — произведения, в главном герое которого вопреки возвышающим традиционным трактовкам писатель средствами политической сатиры изобличал основоположника «мирового цезаризма», — Брехт заносил в дневник: «Я не очень продвинулся с Цезарем вперед, решив было, что понять его невозможно. Теперь же я получил поддержку: сюда приехала из Германии сестра Греты, жена рабочего… Она в один вечер прочла вторую книгу и нашла ее очень интересной. Расспросы Греты показали, что она почти все поняла. Беньямин и Штернберг, в высшей степени квалифицированные интеллектуалы, не поняли книгу и настоятельно предлагали внести в нее все же побольше человеческого интереса, побольше от старого романа!..» (26.2.39).

Определенным образом характеризуют семейное окружение М. Штеффин и адресованные ей письма Брехта, вроде, например, следующей концовки одного из них, где о матери Греты упоминается в связи с антифашистской радиостанцией, вещавшей на Германию: «Привет матери (Иоганна Штеффин гостила в тот момент в Дании. — Ю. О.)… Я должен кое-что написать для немецкой свободной радиостанции. Спроси, слушают ли они ее, что они там передают и что нравится… Покупай себе фрукты… И мед на утро вдобавок. Твоя мать тоже должна это иметь и также особо масло «вместо пушек» (18 июня 1937 г.).

29

Бертольт Брехт

Песни

Стихи

Хоры

Ганс Эйслер

30

С 32 страницами нотных приложений. Париж, 1934.

31

См., например: Bertolt Brecht. Werke in fünf Bänden, Band 3. Aufbau — Verlag, 1975, S. 166.

32

См.: Werke in fünf Bünden, Band 3, S. 177, 179, 180, 159, 165.

33

Франк Ведекинд — немецкий писатель, драматург конца XIX — начала XX века, драматургическое мастерство которого высоко ценил Брехт.

34

Бела Иллеш — венгерский писатель, с 1923 года жил и работал в СССР; в 1925–1933 годах был секретарем Международного объединения революционных писателей (МОРП).

35

См. послесловие Ф. Мирау и книге: Sergej Tretjakow, „Brülle, China!” „Ich will ein Kind haben". Zwei Stücke, Henschelverlag, Berlin, 1976, S. 203.

36

Биографическими сведениями о В. О. Стениче (1898–1939), оказавшими большую помощь в работе над книгой, поделились его товарищи по литературному Ленинграду тех лет — И. Л. Андроников, Л. Д. Большинцова, Л. И. Левин. Особенно незаменимыми были беседы с Л. Д. Большинцовой, ее рассказы о покойном муже — В. О. Стениче, показанные ею редкие материалы и снимки.

37

Herta Ramthun. Die Entdeckung des „unauffäligen Worts“. „Notate", 1986, № 4, S. 12–13.

38

Характерный пример. В одном из декабрьских писем 1935 года к Б. Брехту, сетуя на новую вспышку туберкулеза, сопровождаемую еще несколькими острыми заболеваниями сразу, М. Штеффин писала: «Когда мне было 17, цыганка предсказала мне, что я должна умереть в 33. Теперь это уже не столь долго. Но я не хочу медленно отмирать. И больше не хочу также, чтобы меня щадили и жалели из-за хворей и чтобы я превращалась кто знает во что» (4 декабря 1935 г.).

Об этом настойчиво повторявшемся М. Штеффин предельном рубеже собственной жизни — 33 года, к сожалению, оказавшемся точным, — имеются и другие свидетельства.

В подробностях то же самое примерно сообщала Р. Берлау исследователю из ГДР Г. Бунге в одной из бесед цикла, записанного им на магнитную пленку. (Отрывки из рассказов Р. Берлау, с которой довелось встречаться также и автору этих строк, см. в гл. «Чкаловская, 53».)

39

Подробности об этом фиктивном муже М. Штеффин и историю их отношений сохранили некоторые очевидцы событий, а кроме того, его фамилия фигурирует в ее переписке с В. Брехтом.

Вот красноречивый эпизод.

К концу 1939 года М. Штеффин навещает Данию из Швеции, куда к тому времени перебазировалась вместе с близким окружением Брехта. У нее есть литературные дела, возможно, связанные с переводом четвертого тома «Воспоминаний» Мартина Андерсена-Нексе, а может быть, с текстовыми неясностями и уточнениями по уже готовым предыдущим частям. Перевод осуществляется совместно с Б. Брехтом. Не исключено, что есть и целый ряд других дел и поручений, литературных и театральных.

Как бы там ни было, она встречается и скорей всего даже живет в семье «датского Горького».

Одновременно требуется подлечиться у прежде пользовавших ее врачей в Копенгагене. Тем более что предстоит операция аппендицита.

В начале декабря Грета — в больнице.

Декабрь. Суровая зима начавшейся второй мировой войны. Голодная, трудная. Как и другие беженцы, семья Брехта и сам писатель испытывают многие материальные невзгоды, тяготы и лишения.

В этот момент на выручку почти всем сразу, будто опередивший сроки рождественский Санта-Клаус, и является Юуль.

Он не только регулярно навещает в больнице снова всерьез занедужившую Грету, но и шлет из более сытой Дании продуктовые посылки в полуголодную Швецию.

6 декабря 1939 года Б. Брехт извещал М. Штеффин: «Я писал, когда ты находилась в семье Нексе… Ты получила?.. Когда закончится медицинское обследование? Мне особенно нравится, что они тщательно обследуют, а не только оперируют просто.

Я рад, что малыш (дочь Брехта — Барбара? — Ю. О.) получил шоколад. Может быть, Юуль сумеет время от времени в каких-то количествах посылать его… Организуй во всяком случае рождественские посылки с салом и, возможно, с медом! Может быть, во время рождества таможенная пошлина с них не будет взиматься!»

С момента, когда Юуль передал Грете свою фамилию, и до декабря 1939 года времени прошло много. И если и прежде не было особенных оснований обманываться надеждами, то теперь отношения тем более определились окончательно и бесповоротно. И все же… По одному этому примеру видно, что так действовать мог лишь человек, движимый высоким и благородным чувством.