Ирина Рудычева - 100 знаменитых художников XIX-XX вв.

Безудержная фантазия заставляла Чюрлениса вводить в пейзажи сказочные элементы, создающие неповторимый эффект. Так появился «Лес». Тусклый свет вечерних сумерек заставил художника увидеть сосны, оседланные всадниками в коронах, несущимися на неведомый зов, и запечатлеть видение в красках. Этот же принцип введен и в картину «Жемайтийское кладбище». Здесь две гигантские птицы-стражи видятся в вершинах деревьев, нависших над резными деревянными крестами – гордостью народного литовского искусства.

Осенью 1909 г. Чюрленис, стремясь к известности, перебрался в Петербург и сблизился с художниками из объединения «Мир искусства» – Добужинским, Бенуа, Бакстом, Сомовым, Лансере. Новые друзья высоко оценили творчество художника. Его работы демонстрировались на выставках «Союза русских художников». Чюрленис, подобно большинству своих товарищей, увлекся театром. Мечтал написать оперу «Юрате – королева Балтики», выполнил пятиметровый занавес для театра «Рута».

В Петербурге Константинасу пришлось нелегко. Он поселился в маленькой дешевой комнатушке. Жил очень скудно, так как не мог давать уроки музыки – слишком высока была конкуренция со стороны петербургских музыкантов. И все же он продолжал творить. Здесь был создан «Рекс» – одна из самых мрачных картин художника, повествующая о борьбе света и мрака, добра и зла.

1 января 1909 г. состоялась свадьба Константинаса и Софии. Лето этого года они провели в Плунге. В картинах Чюрлениса («Честь восходящему солнцу», «Рай», «Арка Ноя») опять появились жизнеутверждающие мотивы. В его творчестве стало отчетливо проступать увлечение Востоком. Об этом свидетельствуют цикл «Соната пирамид», «Жертвенник». Но нужно было возвращаться в Петербург, с которым теперь были связаны все надежды художника. Здесь он опять недоедал, по собственному признанию работал «24–25 часов в сутки», не высыпался. «Яздесь один, мне очень тоскливо», – писал он жене. Постепенно резервы организма исчерпывались. В творчестве Константинаса все чаще начали звучать мрачные, тревожные ноты («Демон», «Прелюд», «Баллада о черном солнце»). Чюрленис почувствовал приближение сумасшествия. На Рождество, по зову Добужинского, София приехала в Петербург, нашла мужа в состоянии крайнего нервного истощения и срочно перевезла его в Друскининкай. В скором времени, по настоянию врачей, его пришлось поместить в больницу для душевнобольных под Варшавой. Чюрленису запретили рисовать и заниматься музыкой.

Однажды вечером художник ушел в лес в одной больничной одежде, предварительно написав несколько строк жене, поздравив ее с рождением дочери. Результатом стало воспаление легких. Потом последовало кровоизлияние в мозг и скорая смерть. Художника похоронили на кладбище Расу в Вильнюсе.

Комитет «Мира искусства» в составе Добужинского, Бенуа, Браза и Рериха направил в Вильнюс телеграмму с соболезнованием, где Чюрленис был назван гениальным художником. А вильнюсская газета «Людас Гира» писала: «…он не имел себе равных в оригинальности и необыкновенности таланта». В тот же год в Вильнюсе открылась посмертная выставка работ, а в январе 1912 г. такая же выставка состоялась в Петербурге. Потом картины художника экспонировались на Второй международной выставке импрессионистов в Лондоне. Было написано множество статей с хвалебными отзывами о творчестве Чюрлениса. Начался быстрый путь к признанию. И сейчас уже никого не удивят слова известного литовского поэта Э. Межелайтиса: «Чюрленис – это все вместе: и музыка, и краски, и поэзия. Но главное в нем – мысль. Архитектурные чертежи и воздвигнутые по ним ансамбли мысли». Эти слова наиболее точно характеризуют суть творчества великого литовского художника.

ШАГАЛ МАРК

(род. 7.07.1887 г. – ум. 28.03.1985 г.)

Выдающийся французский живописец, график и скульптор, театральный декоратор, большой мастер монументальной живописи, один из основоположников сюрреализма.

Участник многочисленных выставок: в Осеннем салоне (Париж:, 1912 г.), объединений «Мир искусства» и «Ослиный хвост» (Москва, 1912 г.), в Берлине (1914 г.), бъеннале в Венеции (1948 г.), в Лувре (1977 г.) и др.

Обладатель почетных наград: гран-при за офорты к «Мертвым душам» Гоголя (1948 г.), ордена Почетного легиона (1977 г.).

Прозаик и поэт, автор книги «Моя жизнь» (1923 г.).

Искусство этого художника в равной степени считают своим евреи, русские и белорусы. Сам же Шагал до конца своих дней называл себя «русским художником», подчеркивая тем самым свою родную общность с российской живописной традицией. Но как большой, настоящий мастер, он в своем творчестве раздвинул национальные, религиозные и любые другие рамки и по праву стал художником мира. Недаром Андре Бретон называл искусство Шагала «магическим универсумом».

Произведения этого художника неизменно погружают зрителя в мир детства. Невероятные персонажи, например зеленые козы или коровы, у него гуляют где хотят, люди ходят задом наперед, сидят на крышах, летают и переворачиваются вверх ногами, предметы помещаются один в другом и вытворяют еще бог знает что, не поддающееся логике обычного мышления. Это похоже на воплощение детской мечты, бессознательных всплесков фантазии или сновидений. Не зря один из критиков назвал искусство Шагала ночным.

Но такое мироощущение художник сохранял всю жизнь, он был всегда неожиданным и эксцентричным. Шагал вспоминал, как, достигнув 13 лет, он с ужасом представлял себя в морщинах и с черной бородой и рыдал при этом. Что же так пугало мальчишку? В автобиографии Шагала есть одно предложение, отвечающее на этот вопрос: «Никуда не денешься, пора взрослеть и делаться как все».

Щуплый большеголовый мальчик, которому отец из каких-то соображений еще и приписал лишних два года, изо всех сил старался превзойти хоть в чем-нибудь своих сверстников. И его действительно стали называть вундеркиндом, потому что он учился игре на скрипке, пел в синагоге, сочинял стихи и рисовал. Мовша Шагал поочередно мечтал «пойти» в канторы, музыканты, танцоры или поэты, потому что все ему удавалось. Вот только в школе успехи были очень средние. Единственным предметом, на котором он не краснел и не заикался, была геометрия. Ну а на рисовании, как он вспоминал позже, ему «не хватало только трона».

Отец Шагала был грузчиком в рыбной лавке, кормильцем большой семьи, в которой росло девятеро детей. Мать заботилась обо всех, была мастерицей, любительницей поговорить и, наверное, одаренной женщиной, потому что Шагал признавал: «Весь мой талант таился в ней, моей матери, и все, кроме ее ума, передалось мне». Именно она поверила в его художественные задатки и повела в школу живописи и рисунка художника Пэна – единственное подобное учебное заведение в Витебске. Мальчик из бедного еврейского квартала буквально бредил словом «художник». Отец заплатил только за два месяца обучения, а потом Ю. Пэн стал учить юное дарование бесплатно. О роли этого человека в жизни Шагала говорит то, что он ставил своего первого учителя рядом с отцом. Пэн и посоветовал юноше продолжить учебу в Петербурге.