Николай Голушко - В спецслужбах трех государств

С совершенно новых позиций регламентировались основополагающие принципы деятельности российских спецслужб на базе законности, гуманизма, уважения прав и свобод человека. Серьезным организационным моментом явилось закрепление централизации управления системой федеральных органов безопасности. Органы безопасности становились президентской структурой, канула в лету «преданность делу» любой политической партии. На мой взгляд, это была попытка после развала СССР законодательно закрепить и регламентировать права, обязанности и ответственность спецслужб.

В строго установленном законом порядке впервые стала регулироваться важнейшая функция органов государственной безопасности — оперативно-розыскная деятельность: использование гласных и негласных форм работы, применение специальных технических средств. Следует напомнить, что в советское время эта сфера общественной жизни была засекречена; об агентурной деятельности говорилось полушепотом, о самом понятии агентуры существовало убогое мышление. Конечно, об этой области человеческого бытия нельзя болтать без устали. Есть сферы жизни, требующие особого такта и внутреннего понимания. И сегодня существуют строго секретные положения, открытые далеко не каждому.

Оперативный сотрудник любой спецслужбы не является одиночкой: его сила в сотрудничестве со специальными агентами, вместе с которыми он защищает и отстаивает интересы собственного государства. Агентуристы, золотой фонд спецслужб, как правило, люди высокой образованности, чуткости и порядочности. С людьми иных качеств никто не захочет не только постоянно работать, к примеру, по борьбе с терроризмом, но и общаться в обыденной жизни. Они ведут за собой своих добровольных помощников, зачастую вместе рискуют судьбами и жизнями. Воспитание и подготовка таких лиц достигается годами упорного труда наших офицеров, которые уже вместе с агентами препятствуют любым преступным замыслам против государства и граждан. Без квалифицированного агентурного проникновения нельзя бороться с иностранными спецслужбами (они, кстати, работают такими же методами, старыми как мир).

В те дни проводилась не только реструктуризация органов государственной безопасности. Наиболее болезненным явлением была перестройка психологии сотрудников, работающих в новых спецслужбах страны. Изменялись их мировоззрение и жизненные ценности, корпоративные и нравственные установки, традиции, которые вырабатывались годами. Но главной и незыблемой задачей по-прежнему было служение Отечеству, своему народу, верность закону.

Серьезно менялся механизм проведения острых оперативных мероприятий. Вместо получения на это санкции своего непосредственного руководителя, как это было в советский период, надо было представить законные обоснования для получения согласия прокурора (сейчас — суда) на проведение мероприятий по разработке конкретных лиц. На начальном этапе считалось, что это существенно ограничит возможности по разоблачению преступной деятельности. Вскоре всякие опасения отпали. Сотрудники становились под защиту закона, который давал им право с разрешения судьи проводить мероприятия, затрагивающие тайну переписки, контроль телефонных переговоров, неприкосновенности жилища, арестов и т. д.

Родилось и другое правовое новшество: впервые в истории отечественных спецслужб ведомственные приказы и инструкции МБ стали проходить государственную регистрацию в Министерстве юстиции, публиковаться в официальных изданиях. Без согласия Минюста и публикации в прессе инструкции не вступали в действие; даже для современного общества это значительный прогресс по сравнению с прежними закрытыми документами КГБ, проходившими через административный отдел ЦК КПСС.

Я намеренно много раз задерживаю внимание читателя на слове «впервые», поскольку граждане должны оценить настоящую правовую революцию в регуляции деятельности секретных спецслужб, проведенную в 1991–1992 годах в России и Украине.

15 мая 1992 года на Лубянке состоялся настоящий праздник: Президент страны озвучил программные установки для работы министерства на Коллегии Министерства безопасности. Содействие проведению в жизнь демократических преобразований и защита курса осуществляемых реформ средствами и методами органов госбезопасности являлись лейтмотивом деятельности министерства на данном этапе. Ельцин говорил о «высоком градусе политической активности в стране, сопротивлении оппозиционных сил выбору россиян после ГКЧП» и поставил перед нами несколько жизненно важных вопросов. Почему в России действуют организации, разжигающие политический экстремизм, межнациональную рознь, профашистскую, национал-коммунистическую, сепаратистскую идеологию? Почему в России формируются вооруженные отряды боевиков, откуда им поступает оружие и почему страна разделена на сферы влияния преступных кланов? Почему коррупция, организованная уголовная преступность разрушают основы деятельности государства, чинят произвол против человека? Почему общество разделено на своих и чужих, чистых и нечистых? Ответы на такие вопросы должны являться задачами МБ и одновременно параметрами требований ко всем сотрудникам министерства, добавлял Президент.

Ельциным было высказано несколько принципиальных положений в отношении национальной политики. К этим вопросам я продолжал оставаться особо чувствительным. Перед органами госбезопасности поставлена задача сохранения единства более 130 национальностей. Когда продолжает действовать синдром распада Советского Союза и происходят межнациональные, межэтнические противоречия и распри, Ельцин требовал уделять внимание каждому народу, каждой автономной республике. Региональная национальная политика должна вестись деликатно и умело. При этом органам МБ надлежит действовать аккуратно, чтобы не оскорбить национальные, религиозные чувства народов, а главное — не допустить вооруженного противостояния на этой основе. В применяемых методах предупреждения правонарушений, которые всегда были присущи органам государственной безопасности, необходимо находить нестандартные, несиловые решения.

В вопросах информирования Президента и высших органов власти позиция Ельцина сводилась к тому, что кризисная ситуация в стране требует «сверхнормативного» совершенствования информационных задач, своевременного реагирования на происходящие процессы. Министерство подвергалось серьезной критике в связи с тем, что в период осетино-ингушского конфликта не было должной упреждающей информации. МБ «серьезно опоздало в предупреждении». Надо браться за усиленную аналитическую работу, видеть развитие негативных ситуаций в общегосударственном плане, но при этом своевременно «приземляться». Передача информации — «минута, а не дни, но не в ущерб качеству» — таковы требования Президента страны. Министерству были даны установки на усиление обеспечения экономической безопасности государства в самом «широком плане». Ельцин отмечал, что без подключения МБ к борьбе с экономической преступностью нам в стране с нею не справиться, нужны «дерзкие прорывы».