Владимир Джунковский - Воспоминания.Том 1

В 1 час дня в офицерском собрании состоялся торжественный завтрак, на котором было произнесено очень много речей и приветов. Перновцы, во главе со своим командиром полка, проявили широкое радушное гостеприимство. Вечером были спектакли для нижних чинов, а в офицерском собрании состоялся бал; я вернулся домой тотчас после завтрака.

3 июля, в день 100-летия со дня рождения князя Владимира Андреевича Долгорукова, более 40 сословных, общественных благотворительных обществ приняли участие в чествовании памяти своего бывшего генерал-губернатора, пользовавшегося большой популярностью в Москве за время своего служения первопрестольной в течение четверти века.

В домовой церкви генерал-губернаторского дома была отслужена торжественная заупокойная обедня, а после нее панихида, в присутствии чинов администрации, бывших сослуживцев покойного, многочисленных представителей разных учреждений и общества. Бывший духовник князя, протоиерей Зверев, сказал прочувственное слово по адресу покойного. В вестибюле был выставлен портрет князя, увенчанный его гербом и с датами: 1810–1910 гг., а также и фотографический снимок с его кабинета. Все это утопало в зелени и цветах.

С 13 по 21 июля я уезжал из Москвы отдохнуть в Курскую губернию. Вскоре, как я вернулся, 25 июля, в Москве скончался знаменитый артист Малого театра комик М. П. Садовский от кровоизлияния в мозгу, на 63-м году своей жизни. Москва лишилась выдающегося таланта, это была невознаградимая потеря для Малого театра. Друзья его отца — Островский, Писемский и др. — развили в нем любовь к литературе и литературному труду, сценическую же свою карьеру он начал с 20-летнего возраста, выступив в первый раз на сцене артистического кружка на Тверском бульваре в роли Андрея "В чужом пиру похмелье". На императорской сцене первый его дебют был в Малом театре в роли Подхалюзина в "Свои люди — сочтемся". Большова играл тогда его отец, сам Пров Михайлович Садовский. Зачислен в труппу Малого театра Садовский был только в 1870 г.

Я хорошо знал Садовского, часто встречался с ним в Английском клубе, он был очень интересный, остроумный и забавный собеседник и удивительно милый и симпатичный человек. А на сцене это было наслаждение его смотреть, особенно в пьесах Островского. В последний раз он выступал в 1909 г. на своем юбилейном спектакле. После этого спектакля он сразу как-то потух, и видно было, как он угасал, как слабел. Он стал все реже бывать в "Эрмитаже", где его всегда можно было застать между 12 и 2 часами дня за его столиком за "шпруделем", а потом он вскорости слег, и столик его, за которым все москвичи привыкли видеть Садовского, окончательно опустел. 24 июля ему стало значительно хуже, а 25 числа Садовского уже не стало.

28 июля его отпевали в церкви Благовещения на Тверской. Не только храм, но и весь сквер возле, все окружавшие улицы и переулки были запружены народом, вся Москва пришла отдать последний долг любимому артисту. У Малого театра была отслужена лития, после чего процессия, сопровождаемая десятками тысяч народа, двинулась на Пятницкое кладбище, где и предали его тело погребению, близ могилы отца. Когда опустили гроб, то седой как лунь старик Т. И. Лесин, горячий поклонник Михаила Провича и его отца, сказал последнее "браво" гордости и славе Малого театра.

Очень хорошо охарактеризовал Садовского в своем письме на имя вдовы, незабвенной, тоже теперь умершей, Ольги Осиповны, председатель Общества любителей российской словесности Грузинский: "Незабвенный Михаил Прович был дорог Обществу любителей словесности не только как его член, но и как артист редкого таланта, и как даровитый литератор. Тонкое художественное его чтение, с которым он выступал в наших заседаниях, живо сохранилось в памяти всех нас, и тяжело при мысли, что не раздастся этот чудный голос, умевший одними словами, звуками нарисовать полный характер и ярко воплотить полускрытую мысль писателя или поэта. Еще сильнее чувствует эту потерю и скорбь всякий, кто видал Михаила Провича на сцене. А кто не видел, не восхищался им там, в его излюбленном царстве театра, который был его призванием, его душой, его жизнью?"

Да, это было верно, я лично всегда буду говорить до конца своей жизни: я счастлив, что видел Садовского.

29 июля в Москву приезжал Н. Д. Чаплин, управлявший в то время Межевой частью, для ревизии губернской чертежной и межевых работ. Я очень был рад этому приезду, так как, во-первых, очень уважал и любил Н. Д. Чаплина не только как начальство, но и как человека, во-вторых, я рад был показать ему нашу работу по межеваниям и в губернской чертежной.

Чаплин был человеком в высшей степени доброжелательным, высоко порядочным, ко мне относился всегда с большой предупредительностью и всегда шел навстречу всем моим ходатайствам по служебным вопросам. Я чувствую к нему до сих пор бесконечную благодарность.

Его сопровождали два ревизора: А. А. Кофод {После Октябрьской революции он в течение ряда лет был советником в датском посольстве в Москве (Примеч. В. Ф. Джунковского.)} — знаток хуторского хозяйства, и Н. П. Рудин, бывший у меня губернским землемером, о котором я упоминал в воспоминаниях за 1909 г.

Для обревизования землемерных и землеустроительных работ мы объехали с Чаплиным на автомобиле большой район. В Московском уезде Чаплин осмотрел работы сначала в селе Спас-Котове, где крестьяне перешли на отруба, затем в Кучках, где осмотрел участки в натуре, обревизовав склад земледельческих орудий, устроенный землеустроительной комиссией, и посетил еще фабрику Крестовниковых. Из Московского уезда мы проехали в Бронницкий в деревню Колонец, перешедшую на хуторское хозяйство. Чаплин очень остался доволен всем виденным, и мне его отзыв о наших работах доставил большое удовлетворение. Затем Чаплин обревизовал губернскую чертежную, проверил до 150 межевых дел и также не мог сделать никаких замечаний. Это было большой радостью и поощрением для меня и моих сотрудников, действительно работавших не за страх, а за совесть.

Ко дню Преображенского полкового праздника я выехал в Петербург и 6 августа присутствовал на церковном параде родного мне полка. В этот день состоялось также и производство в офицеры пажей и юнкеров, окончивших курс и выдержавших экзамен для производства в первый офицерский чин.

По окончании церковного парада Государь обратился к выстроенным пажам и юнкерам со следующей речью: "В предстоящей вам службе служите честно и верно, исполняйте долг ваш изо всех сил, с полным разумом и усердием, веруйте в Бога и в величие нашей могучей Родины, относитесь с уважением к вашим начальникам и с товарищеским чувством друг к другу, во всех родах оружия, будьте отечески строги и справедливы к подчиненным вам нижним чинам. Прежде всего имейте примером ваших доблестных предков, которые умели служить России и своим царям. Желаю вам от души полного успеха, поздравляю вас с производством в офицеры". Громкое "ура" было в ответ на это царское приветствие. Русская армия получила в свои ряды более 1000 молодых офицеров.