Воспоминания петербургского старожила. Том 1 - Владимир Петрович Бурнашев

589

А. Ф. Воейков, больно задетый пренебрежительной характеристикой, данной ему в «Литературных мечтаниях» Белинского, очень резко полемизировал с последним в «Литературных прибавлениях к Русскому инвалиду». По подсчетам С. А. Венгерова, А. Ф. Воейков посвятил Белинскому девять заметок в 1835 г. и двадцать пять в 1836 г. (см.: Белинский В. Г. Полное собрание сочинений / Под ред. и с примеч. С. А. Венгерова. СПб., 1901. Т. 3. С. 502–504), чем необычайно содействовал популяризации имени молодого критика в консервативных литературных кругах. Посвятив специальную строку «нахальству» Белинского в одной из последних дополнительных строф к «Дому сумасшедших» (в характеристике Сенковского), Воейков все-таки печатно отмечал, что «этот молодой человек не без таланта и писал бы по-русски очень порядочно, еслиб в сочинениях его не было излишней болтовни» (Литературные прибавления к Русскому инвалиду. 1836. № 59/60. Ср. такой же отзыв и в № 70). Об этом же, со слов И. И. Панаева, писал К. С. Аксаков 20 июня 1838 г. родным: «Воейков не может жить без Белинского, и в одно время и любит и ненавидит его, – „Ведь он очень умный, очень умный малый, да так иногда дурит; а он голова“» (Богословский вестник. 1915. Кн. 9. С. 36). Подобную же характеристику Белинскому дал Воейков на одном из вечеров Плетнева: «Он малый действительно весьма умный, с талантом, но бедовая голова, увлекся в какую-то односторонность, и эта система его погубила» (Письмо А. В. Кольцова к В. Г. Белинскому от 14 марта 1838 г. [Кольцов А. В. Сочинения. Л., 1984. С. 200]). Эта оценка статей Белинского эпохи «фихтеанской отвлеченности» не менее метка, чем предшествующее его же замечание о Белинском, как о «юноше, воздоенном кипучим млеком Н. А. Полевого» (Литературные прибавления к Русскому инвалиду. 1836. № 66). (Примеч. Ю. Г. Оксмана.)

590

Аспидная (грифельная) доска – пластина из сланца, записи на которой, сделанные грифелем, было легко стереть.

591

его приспешниками (фр.).

592

Эпиграмма была впервые опубликована в альманахе «Эхо» (М., 1830. С. 81; без подписи, под названием «Эпиграмма в модно-критическом роде»). В рецензии на «Эхо», помещенной в «Северном Меркурии» (1830. № 94. С. 63–64; № 95. С. 66–67), М. А. Бестужев-Рюмин выразил предположение о близости анонимного автора стихов «Прочь с презренною толпою…» (которые с возмущением выписаны были им полностью) кругам «Литературной газеты». На основании этого намека В. П. Бурнашев, очевидно, и назвал имя П. А. Вяземского (см. далее). Однако предположение это столь же лишено оснований, как и само толкование направленности эпиграммы против Белинского: борьба с последним началась лишь четыре года спустя после выхода в свет сборника «Эхо». (Примеч. Ю. Г. Оксмана.) Эпиграмма была перепечатана в «Литературных прибавлениях к Русскому инвалиду» (1836. № 4. C. 30). М. К. Азадовский, опираясь на предположение Ю. Г. Оксмана, атрибутировал эпиграмму Н. М. Языкову (см.: Языков Н. М. Полное собрание стихотворений / Ред., вступ. статья и коммент. М. К. Азадовского. М.; Л., 1934. С. 797–798).

593

Впрочем, хотя Воейков в то время и прочел стихи эти как свои собственные, они ему не принадлежали, а вышли, как слышно, из-под пера одного из даровитейших наших писателей, чуть ли не князя П. А. Вяземского. Воейков частенько выдавал чужие стихи за свои, и в «Биографии профессоров Московского университета» сохранилась одна интересная подробность, а именно, что Воейков часто с Мерзляковым игрывал в карты на стихи, забирая у него перевод строф «Делилевых садов» вместо проигранных им денег (Бурнашев имеет в виду следующее место биографии А. Ф. Мерзлякова, написанной С. П. Шевыревым (Биографический словарь профессоров и преподавателей Императорского Московского университета. М., 1855. Ч. 2. С. 52–100): «В 1811 году бывали литературные вечера у Ф. Ф. Иванова, куда съезжались Мерзляков, Кокошкин, Воейков, Батюшков и [С. И.] Смирнов. Мерзляков с Воейковым играл в карты не на деньги, а на стихи» (с. 77). Как свидетельствует М. А. Дмитриев, «Мерзляков по большей части проигрывал и за это повинен был проигранное число стихов перевести из „Садов“ Делиля, которые он, добродушный, и действительно переводил; а Воейков брал их как свою собственность и вставлял в свой перевод Делилевой поэмы. Может быть, он несколько и переделывал их, чтобы они приходились к тону его собственного перевода; но дело в том, что это действительно было» [Дмитриев М. А. Мелочи из запаса моей памяти. М., 1869. С. 161–162). (Примеч. Ю. Г. Оксмана.)].

594

Эти стихи Воейкова Бурнашев выписал из книги Е. Я. Колбасина «Литературные деятели прежнего времени» (СПб., 1859. С. 281). В дневнике Жихарева за 1805 г. говорится, что эти слова были сказаны другому Хвостову. Когда генерал С. Л. Львов в 1803 г. собрался лететь с французским воздухоплавателем А.-Ж. Гарнереном на воздушном шаре, Александр Семенович Хвостов «напутствовал его, вместо подорожной, следующим экспромтом:

Генерал Львов

Летит до облаков

Просить богов

О заплате долгов»

(Жихарев С. П. Записки современника / Ред., статьи и коммент. Б. М. Эйхенбаума. Л.; М., 1955. С. 96), на что Львов ответил приведенной эпиграммой.

595

на мели (фр.).

596

В отличие от Д. И. Хвостова Ш. В. Д’Арленкур был очень популярен, см.: Дмитриева Н. Л. О модном писателе 1820-х годов (Ш. В. Д’Арленкур) // Временник Пушкинской комиссии. СПб., 2022. С. 118–121.

597

См. примеч. 87.

598

Граф Хвостов умер в 1835 или 1836 году при престранных обстоятельствах: он, чрез министра двора князя П. М. Волконского, испрашивал себе дозволение однажды осенью осмотреть подробно Александрию близ Петергофа, в тех видах, чтобы потом воспеть это интимное царское летнее жилище. Государь посмеялся и велел исполнить желание знаменитого всевоспевателя, т. е. предоставить ему подробный осмотр Александрии. Но, увы! Александрия оставалась не «воспетою» графом Хвостовым, который столько же любил строчить вирши, как есть лакомые блюда, какими был, по повелению державного хозяина, в Александрии угощен по-царски. У старика 85-летнего сделалось несварение желудка, и он через два дня умер, не успев воспеть Александрии.

599

Процитировано стихотворение Д. И. Хвостова <«И. И. Дмитриеву»> («Давненько Буало твердил,