Лидия Чуковская - Записки об Анне Ахматовой. 1952-1962

39

Случай, трудно объяснимый… Стихотворение это написано в 47-м году. Между тем, с 42-го по 52-ой я с Анной Андреевной не встречалась и, стало быть, от нее услышать его не могла. Выходит, что мне показал или прочитал его кто-то другой. Но кто – я не помню. Не знаю также, было ли там когда-нибудь «языческая» (вместо «евангельская») или это просто – моя ошибка.

40

Подразумевается один абзац в повести Э. Казакевича «Сердце друга», напечатанной в журнале «Новый мир» в начале 1953 года. А. А. была права: абзац глубоко оскорбительный, вне зависимости от наличия или отсутствия отчества. В № 1, на с. 19, говорится, что героине, когда началась война, показались «ничтожными повседневные интересы» ее соучениц, которые «думали о нарядах, молодых людях, и обожали стихи Райнера-Марии Рильке и Анны Андреевны Ахматовой». Однако необходимо отметить, что в первом же отдельном издании (Воениздат, 1954) из этого абзаца исчезло отчество Ахматовой; а в издании Гослитиздата 1962 года – исчезло и насмешливое упоминание об обоих великих поэтах.

41

А. А. говорила: «Когда я о себе читаю в печати: «А. А. Ахматова», я не сразу догадываюсь, о ком речь». «Если я поэт, – говорила она, – то я – Анна Ахматова, как Пастернак – Борис или как Блок – Александр. Каждый сам выбирает свое литературное имя для себя».

Через два года после смерти Анны Андреевны, в 1968 году, мне случилось делать подпись под фотографией, где рядом сидят Ахматова и Пастернак. Я обратилась за советом к отцу: как написать? «Анна Андреевна и Борис Леонидович» или «Анна Ахматова и Борис Пастернак»? Он ответил: «Мне кажется, нужно подписать под фотоснимком «Анна Ахматова и Борис Пастернак». Это их литературные имена. Из-за того, что они попали на фотопленку, они не утратили своих прав называться именами, которые они завоевали для себя своим творчеством. Когда я видел в газетах: «А. Ахматова», мне казалось, что это опечатка или что дело идет о другом человеке. В русской культуре существует Анна Ахматова».

Ни Анна Ахматова, ни Корней Чуковский не предугадывали, что в печати, по чиновничьему недомыслию, со временем укоренится такое обыкновение: «Ахматова А. А.» и «Чуковский К. И.». Этот обычай – за пределами литературы.

42

Писатель Лев Вениаминович Никулин (1891–1967) пользовался недоброй славой в литературных кругах. О нем распространялись порочащие его честь эпиграммы. На чем были основаны дурные слухи, справедливы они или нет – сейчас ничего сказать не могу и оттого ни слухов, ни эпиграмм не повторяю. Привожу только две строки из рецензии самого Никулина на ахматовский сборник 1961 года – сборник, весьма далекий от полноты и с большими трудностями миновавший цензурные мели:

«Анна Ахматова живет, работает в тесной товарищеской среде советских писателей старшего и молодого поколения». (См. ЛГ, 28 декабря 1961.)

Цель этих строк ясна: читатель, не беспокойся! все обстоит благополучно!

О литературной работе Л. Никулина см. КЛЭ, т. 5.

43

Одно – Председателю Верховного Совета СССР К. Е. Ворошилову, а другое не помню кому. См. примеч. на с. 94–95.

44

Об эпизоде с Рудневым рассказала в своих воспоминаниях Э. Г. Герштейн, много лет принимавшая в хлопотах об А. Н. Гумилеве самое деятельное участие. (Ходила в Прокуратуру, добывала письма в его защиту и мн. др.) См.: Э. Г. Герштейн. Мемуары и факты (об освобождении Льва Гумилева) // Russian Literature Triquarterly, № 13, 1976, с. 646, а также журнал «Горизонт», 1989, № 6, с. 57:

«Летом 1953 г. мы были на похоронах художника А. А. Осмёркина. К Ахматовой подошел архитектор Лев Владимирович Руднев, строивший тогда здание Московского университета на Ленинских Горах. Он сказал ей, что часто встречается с К. Е. Ворошиловым, который запросто называет его «борода». Руднев предложил свое посредничество для хлопот о Л. Н. Гумилеве. Анна Андреевна выждала еще некоторое время. В январе-феврале 1954 г., в Москве, она решилась воспользоваться предложением Руднева»25. Через него она передала свое письмо К. Е. Ворошилову. Письмо это теперь известно. В 1994 году, в № 3 (5) альманаха «Шпион» оно опубликовано факсимильно. Тут же помещены и записка Руднева, и ответ – отрицательный! – Генерального прокурора Руденко Ворошилову. (Опубликовал эти документы А. И. Кокурин под заглавием «Отчаяние меня разрушает…».)

(О своих отношениях с Л. Н. Гумилевым Э. Г. Герштейн пишет также в мемуарах «Лишняя любовь» – «Новый мир», 1993, №№ 11 и 12.)

45

Никакого особого постановления ЦК о поэзии Ахматовой, вынесенного будто бы в 1925 году, – не существовало. Ссылаюсь на сборник, составленный Карлом Аймермахером: «В тисках идеологии… 1917–1927» (М.: Книжная палата, 1992). В сборнике появилась пронумерованная редакцией целая серия документов о политике партии в литературе. Так, например, на эту тему под № 45 напечатаны соображения «Общества старых большевиков», где подвергнуты порицанию «явно чуждые нам осколки буржуазно-дворянской литературы типа Ходасевичей, Волошиных, Бальмонтов и К°», а заодно и «неустойчивые мелкобуржуазные писатели, так называемые «попутчики», более… или менее… чуждые идеологии и психике рабочего класса». Далее: «Эти писатели иногда даже выдаются за поэтов революции (статьи тт. Осинского и Коллонтай об Ахматовой)». Анна Ахматова упоминается, и притом совершенно между прочим, и в партийном руководящем документе (№ 55), порицающем Воронского: зачем он дозволяет своим сторонникам, «вроде Осинского», провозглашать «Ахматову лучшей писательницей». В 1925 году под заглавием «О политике партии в области художественной литературы» 1 июля в «Правде» была опубликована резолюция ЦК против тех тенденций, которые, по мнению руководящего партийного органа, проникли в литературу как результат новой экономической политики (НЭП'а) и осмеливаются противопоставлять себя идеологии пролетарской. Основана резолюция была на документах, приведенных выше и им подобных. Ни одного конкретного писательского имени здесь, однако, упомянуто не было – так, не упомянута и Анна Ахматова.

Судя по разговору Анны Андреевны со мною 19 февраля 1954 года, – о Постановлении ЦК 1940 года, т. е. о прямом запрете сборника «Из шести книг», ей известно не было, хотя неудовольствие начальства новой книгой она ощущала. (См. «Записки», т. 1, с. 234.)

46

Литераторы Е. И. Катерди (1902–1958), В.М.Саянов (1903–1959) и А. Л. Дымшиц (1910–1975) в ту пору были членами Правления Ленинградского отделения Союза Писателей.

47

Официальный отчет об этом собрании, составленный секретарем ленинградского обкома Н. Казьминым, появился в печати без малого через сорок лет. См. публикацию Т. Домрачевой и Т. Дубинской-Джалиловой во втором выпуске журнала «Вопросы литературы» за 1993 год.