Валерий Шамбаров - Государство и революции

Ну а во-вторых, по сути весь путч 20 июля был осуществлен усилиями одного-единственного человека, полковника фон Штауфенберга. Он и мину лично закладывал, и в Берлине оказался единственной движущей силой заговора - за 3 часа, пока он летел из Растенбурга в Берлин и еще час, пока добирался до штаба Резервной армии, остальные путчисты вообще ничего не предпринимали. И, между прочим, кое-какой опыт Штауфенберг приобрел у русских. (Будучи на Восточном фронте, он участвовал в создании добровольческих частей, после чего стал вынашивать утопический проект совместной борьбы - немецкие оппозиционеры свергают гитлеровскую тиранию, а русские - сталинскую). Что же касается остальных "заговорщиков", то многие из них в этот день просто не пришли на службу. Другие выжидали, и едва выяснилось, что Гитлер жив, дали отбой. А третьи при этом известии сами стали активно подавлять выступление в надежде выслужиться, (что не спасло ни одних, ни других, ни третьих). В Париже генерал Штюльпнагель по звонку Шуленбурга кое-что предпринял - арестовал 1200 гестаповцев и СС-овцев. Но узнав, что покушение не удалось, местные путчисты их выпустили, и мало того, устроили с ними совместную гулянку в отеле "Рафаэль" и назюзюкавшись, братались с ними и пили на брудершафт. О каком уж тут антинацизме говорить?

"Заговорщик" фон Клюге, приняв яд, писал Гитлеру письмо о необходимости кончить войну в следующих выражениях: "Я всегда восхищался Вашим величием... Если судьба сильнее Вашей воли и Вашего гения, значит, такова воля провидения... Покажите себя столь же великим и в понимании необходимости положить конец безнадежной борьбе, раз уж это стало неизбежно".

Ну уж, знаете ли, в таком случае "заговорщиком" и "антикоммунистом" можно считать и Якира, который перед расстрелом обращался к Сталину: "Я умираю со словами любви к Вам, партии, стране, с горячей верой в победу коммунизма" (На что были наложены резолюции Сталина - "Подлец и проститутка", Молотова - "Совершенно точное определение" и Кагановича "Мерзавцу, сволочи и бляди одна кара").

Фельдмаршал Рунштедт, тоже считавшийся "заговорщиком", когда запахло жареным, добровольно принял на себя обязанности председателя "офицерского суда чести", который изгонял из армии всех, причастных к оппозиции и передавал на расправу Народному суду. Членом "суда чести" стал и Гудериан, в мемуарах выставляющий себя ярым оппозиционером. Но назначенный после путча начальником Генштаба, он первым делом потребовал от подчиненных публично поклясться в приверженности нацизму. Находящиеся в опале Браухич и Редер, чтобы не быть заподозренными в соучастии, выступили в печати с гневными осуждениями заговорщиков и с изъявлениями верности фюреру. То бишь вели себя германские военачальники с "кайзеровской закалкой" ничуть не лучше советских коллег в 1937-39 гг. Да, после событий 20 июля было казнено около 5 тыс. чел. Но надо учитывать, что рассвирепевший фюрер приказал уничтожать всех подряд, "с корнем", так что в это число входят и "заговорщики" указанных выше категорий, и те, кто просто знал, но не донес, и члены семей, и заподозренные знакомые. Словом, немецкая "офицерская оппозиция" по охвату и воле к борьбе даже до "власовского движения" далеко-далеко не дотягивала, не говоря уж о сопротивлении русского офицерства в 1917-23 гг.

Однако стоит коснуться и вопроса воздействия нацизма на другие слои населения. Представление о том, что к гитлеровским зверствам была причастна только ограниченная по составу кучка СС-овцев, и что гитлеровский режим как бы и не оказал влияния на германское общество - пришел и ушел, будто его и не было, а общество осталось таким же добропорядочным и приличным, как прежде, - не выдерживает критики. Скорее, напрашивается аналогия с переключаемой механической системой. Приказали обществу, что это теперь можно, и что нужно поступать вот так-то, жить по таким-то законам - и оно переключилось на нацистские стереотипы поведения и системы ценностей. Переключили обратно, сказали, что теперь это нельзя, и оно дружно осудило преступления нацизма, а само снова стало добропорядочным.

Возьмем, к примеру, германских промышленников - тоже ведь из "хороших семей", воспитание получили соответствующее, солидную репутацию с кайзеровских и демократических времен поддерживали. Но был объявлен конкурс на контракт для строительства крематориев в Освенциме - и поучаствовать в нем нашлась масса желающих. Выиграла его компания "Топф и сыновья", специализирующаяся на поставках отопительной аппаратуры. По этому поводу была потом обнаружена обширная переписка, показывающая, что назначение данных систем отнюдь не скрывалось, не составляя для исполнителей заказов ни малейшей тайны. Так, фирма писала в Освенцим: "Содержание: О строительстве крематориев 2 и 3 для лагеря. Мы подтверждаем получение вашего заказа на 5 тройных печей, включая 2 электрических подъемника для поднятия трупов и 1 запасной подъемник. Заказ включает также установку для загрузки угля и устройство для транспортировки пепла..."

А другие фирмы были рады урвать контракты на строительство и оборудование газовых камер. И вполне добропорядочные гражданские служащие инженеры, технологи, конструкторы, клерки, чертежницы, машинистки, вели разработки орудий умерщвления, отыскивали оптимальные решения, готовили техническую документацию. Специалисты фирм приезжали на место, участвовали в монтаже и отладке, присутствовали при испытаниях, изучая разные особенности - как их техника действует на мужчинах, на женщинах, уточняя режимы эксплуатации, нормы потребления расходных материалов, амортизации. Писали потом акты приемки и свои инженерные отчеты с указанием выявленных недостатков, предложениями по усовершенствованию, вырабатывали на будущее новые технические решения.

А изготовление смертоносного газа "Циклон-В" находилось в ведении концерна "И. Г. Фарбениндустри" (с которым благополучно поддерживала картельные связи американская "Стандарт ойл оф Нью-Джерси"), а патенты на производство получили у него фирмы "Теш и Штабенов" в Гамбурге и "Дегеш" в Дессау. Другие тоже пытались урвать свой кусок от такого "пирога". Скажем, берлинская компания "Заводы Дидье" боролась за контракт на поставку печей для сжигания трупов в Белградском лагере и писала СС-овским заказчикам: "Для подачи трупов в печь мы предлагаем простую металлическую вилку, передвигающуюся с помощью поршней. Каждая печь будет иметь рабочую камеру 24x18 м, поскольку гробы использоваться не будут. Для транспортировки трупов от места их сосредоточения к печам мы предлагаем использовать легкие колесные тележки. Схема работы установки, выполненная в масштабе, прилагается".