Генри Бэзил - Полковник Лоуренс

Так, конечно, могло казаться только людям, находившимся в этот критический момент в Янбо. Фейсал еще в октябре предлагал начать наступление вдоль побережья для захвата Веджа, находившегося на расстоянии 316 км к северу от Янбо. Он предполагал создать там новую базу, опираясь на которую, можно было бы приступить к операциям против Геджасской железной дороги и угрожать жизненной артерии гарнизона Медины. Проект был отложен, а перспектива осуществления его в дальнейшем была подорвана отступлениями арабов в декабре. Силы, находившиеся в распоряжении шерифа, были отведены назад для обороны и с трудом держались у Янбо и Рабуга. Только личное влияние Фейсала над племенами объединяло их. Если бы Фейсал уехал, то это обстоятельство могло бы легко привести к падению обоих городов, так как ни Али, ни Зеид не имели такого личного авторитета, каким пользовался он.

Вильсон по пути в Египет прибыл в Янбо и настаивал перед Фейсалом на необходимости наступления на Ведж. Он обещал, что флот поддержит это наступление, а наряду с этим будет оборонять Рабуг до момента захвата арабами Веджа. Фейсал все же колебался, боясь риска. Выходом из положения оказалось навое предложение, обещавшее отвлечь внимание турок от южного побережья на время продвижения Фейсала к северу. Предложение исходило от Лоуренса и было дополнено Фейсалом при выборе наилучшего пути.

Согласно этому предложению, Абдулла, продвинувшийся в декабре с отрядом в 4 000-5 000 иррегулярных войск от Мекки к Медине, должен был достигнуть расположенной примерно в 80 км к северу от Медины хорошо орошаемой долины Вади-Аис. Отсюда он мог не только создать непосредственную угрозу самой железной дороге, но и перехватывать караваны, доставлявшие припасы из Центральной Аравии в Медину. К тому же турки, продвигавшиеся к Рабугу, шли очень медленно ввиду нападений на их тыл арабов; поэтому было мало вероятным, что они не будут реагировать на эту более серьезную угрозу их жизненно необходимой линии сообщения.

План был принят и проведен в жизнь с исключительной быстротой. 2 января Лоуренс для приобретения опыта в выполнении набегов и маскировки выхода из Янбо произвел предварительную операцию. С отрядом из 35 арабов на верблюдах он отправился в юго-западном направлении к долине, расположенной близ турецких линий сообщения, взобрался на обрывистый горный хребет и открыл огонь по палаткам турецкого поста. Вызвав своим неожиданным нападением полнейшую панику, отряд вернулся в Янбо, привезя с собой двух встретившихся им по дороге турок.

Утром 3 января арабская армия произвела другую предварительную операцию, направившись к группе колодцев, находившихся в 25 км от Янбо. Здесь они могли прикрывать Янбо, несколько приблизившись к Веджу, и ожидать ответа Абдуллы. Для простоты организации Фейсал отобрал для экспедиции главным образом арабов племени джухэйна, на территории которых он в данное время действовал, но добавил к ним арабов племени харб, атейба и билли, на чьей земле был расположен Ведж, чтобы придать всей операций "характер движения многих племен". Он захватил с собой также свою личную охрану, состоявшую из 120 прекрасных всадников на верблюдах, которые первоначально были отобраны из крестьян оазисов Центральной Аравии для службы в турецкой армии, но когда началось восстание, целиком перешли на сторону Фейсала.

Лоуренс сопровождал Фейсала. Когда был дан сигнал к выступлению, Фейсал и его телохранители сели на верблюдов, в то время как остальные участники похода стояли с обеих сторон дороги у лежавших на земле верблюдов, ожидая его проезда. По мере того как Фейсал продвигался мимо каждого из них, они молчаливо его приветствовали, на что он отвечал "мир вам". Как только вся колонна построилась и тронулась, загремели барабаны, и все запели песню в честь Фейсала и его семьи. Слева от него ехал Лоуренс, справа — шериф, а непосредственно за ними — три знаменосца с темно-красными знаменами из выцветшего шелка на позолоченных пиках. Казалось, что двигается река верблюдов, так как они заполняли Вади до самых гор, растянувшись по долине на полкилометра.

Однако вскоре Лоуренс возвратился в Янбо, чтобы согласовать подробности наступления на Ведж с морским командованием. На случай внезапного набега турок он перебросил накопленные припасы на «Хардиндж». На этот корабль были погружены тысячи винтовок, боеприпасы, продовольствие и прочие запасы.

Тем временем Али под давлением Вильсона и шерифа продвинулся на 60 км от Рабуга, а английские самолеты производили бомбардировку расположения турецких войск. Это привлекло к себе большое внимание Фахри и тем позволило Али производить набеги почти до Медины. Последний до того осмелел, что протелеграфировал о своем намерении "занять позиции для осады Медины". Он действительно приблизился еще на несколько километров, но налет турецкой авиации на его собственный лагерь вызвал новое отступление. Однако к этому времени Фейсал уже занял Ведж.

Абдулла со своей стороны, как и было намечено, продолжал продвигаться к северу. Это привело к тому, что бедуины снова вступили в борьбу, захватили врасплох и уничтожили батальон турок, расположенный к югу от Медины. 13 января сам Абдулла атаковал и захватил в плен турецкий транспорт с золотом, причем почти половина бедуинов скрылась со своей добычей. 19 января Абдулла благополучно обосновался в Вади-Аис, Лишь только Фейсал узнал, что Абдулла начал наступление, он стал постепенно пробираться за прибрежными холмами и оказался почти на полдороге до Веджа. Лоуренс с Бойлем отправился туда морем. Через день после их прибытия к ним присоединился майор английской артиллерии Виккери, который оказался предшественником вновь сформированной под начальством Ньюкомба английской военной миссии.

Виккери благодаря его многолетней службе в Судане превосходно знал арабский язык и был знатоком своего дела. От других кадровых офицеров он отличался тем, что был свободен от условностей как в отношении своего внешнего вида, так и в отношении своих взглядов. Однако он, так же как и другие представители этого типа, был склонен помнить о своей кастовой принадлежности и перед лицом некадровых офицеров надевал на себя маску условности. Его личные взгляды встретили отпор со стороны Лоуренса и в особенности разговор о том, что "арабская армия через год будет стучаться у ворот Дамаска". Торжествующий вид Лоуренса раздражал Виккери. С другой стороны, Лоуренс был оскорблен нелепостью ношения Виккери головного убора арабов поверх английского шлема. Однажды старый арабский гид увидел ехавшего перед ним Виккери и, будучи поражен размерами его головного убора, внезапно воскликнул: "Машалла — бычья голова…" Это страшно рассмешило Лоуренса. Таким образом между двумя этими людьми, каждый из которых был в своем роде исключительным, возникли ненужные трения.