Джеймс Макговерн - Мартин Борман. Неизвестный рейхслейтер. 1936-1945

Однако Борман высказал свое мнение о полете Гесса в письме, отосланном Гиммлеру: «Возможное объяснение причин полета содержится уже в первых заявлениях адъютантов Пинтша и Ляйтгена, генерала Хаусхофера, а также в одном из первых писем самой фрау Гесс. Р. Г. хотел блеснуть, поскольку страдал от комплекса неполноценности. Фактически, реальные причины названы фюрером. Лишь теперь стало известно, что Р. Г. лечился снова и снова от полового бессилия, даже в то время, когда у него родился сын Буц («карапуз» по-немецки, имя сына Рудольфа Гесса Вольф Рюдигер. — Ред.). Р. Г. полагал, что своим поступком докажет свое мужское достоинство самому себе, супруге, партии и народу…»

Между тем англичане сначала поместили своего необычного пленника в военный госпиталь близ Лох-Ломонда, затем в лондонский Тауэр и, наконец, в строго охраняемый загородный дом Митчет-Плейс близ Олдершота. Обломки «Мессершмитта-110», с которого совершил прыжок с парашютом Гесс, были выставлены на обозрение на Трафальгарской площади с целью способствовать продаже военных облигаций.

Продолжительные допросы англичанами Гесса показали, что, страдая определенной формой психического расстройства, он был тем не менее искренен в осуществлении своей мирной миссии. Гесс выбрал для этого герцога Гамильтона, с которым временно встречался в 1936 году на Олимпийских играх, потому что рассчитывал на помощь герцога в организации переговоров с влиятельными правительственными деятелями, способными выслушать его идеи. Заместитель фюрера сообщил герцогу, что прибыл с «гуманной миссией» и что, по его убеждению, Гитлер может уничтожить Великобританию, но не хочет этого. Фюрер предпочитает заключить мирное соглашение с Великобританией, что развяжет ему руки в континентальной Европе.

Выдвигая свои предложения, Гесс, несомненно, полагал, что понимал образ мыслей Гитлера лучше, чем кто-либо еще. Если бы его драматическая миссия закончилась успешно, он бы исполнил сокровенные желания фюрера, а также восстановил себя в том положении, с которого его вытеснил Борман. Англичане, однако, были полны решимости воевать с нацистами и не были готовы вести переговоры на основе предложений, с которыми прибыл Гесс. «Я никогда не придавал этому эпизоду большого значения», — писал Черчилль позднее. Не было предпринято никаких попыток использовать Гесса в политическом торге или пропагандистских целях. По окончании допросов его заключили в обычную тюрьму для военнопленных.

В Германии аппарат заместителя фюрера Гесса был упразднен. Гесса в качестве заместителя фюрера и его преемника после Геринга не заменил никто. Его имя исчезлов названиях улиц и государственных зданий. Вскоре Гесса практически забыли, а его сенсационная авантюра имела лишь один, но осязаемый результат.

29 мая 1941 года специальной директивой Гитлера было объявлено, что бывший аппарат заместителя фюрера заменит партийная канцелярия под его личным руководством. Главой партийной канцелярии станет Мартин Борман.

Теперь Борман в возрасте 41 года обладал реальной властью, которой терпеливо дожидался. Гитлер объявил, что возобновит личное руководство нацистской партией, оружием, которое он выковал и использовал для достижения власти. Однако он был слишком перегружен своей новой ролью Верховного главнокомандующего, чтобы заниматься этим. Вскоре фюрер признает, что «полностью потерял из виду партийные организации».

В действительности контроль над всем партийным механизмом рейха и оккупированных территорий приобрел Борман. Все партийные функционеры либо назначались им, либо продолжали работать по его усмотрению, и все они подчинялись его приказам. Борман мог продвинуть или разрушить любую карьеру внутри партии. То же касалось военной и правительственной сфер. Приобретя столь огромную власть, он нес ответственность перед одним Гитлером. Только фюрер мог отменить его приказы или уволить его самого.

Борман преуспел также в овладении другой, менее определенной формой власти. Она не будет оформлена до 12 апреля 1943 года, когда он получит официальное назначение в качестве секретаря фюрера. Титул секретарь фюрера звучал скромно. Но Бормана титулы не занимали. Он был озабочен реальной властью. А решающее значение должности секретаря фюрера в диктатурах типа Третьего рейха едва ли можно переоценить. Обладатель этой должности имел гораздо больше влияния, чем любой рейхсмаршал, министр иностранных дел, фельдмаршал или рейхсфюрер СС. Ведь фюрер был высшим авторитетом в нацистской Германии. Источник этой власти нельзя определить в разумных понятиях, он покоился на убеждении в том, что фюрер обладает качествами, недоступными обычным людям.

За спиной Гитлера продолжалась борьба за власть между различными партийными функционерами, учреждениями и фракциями, между военным министерством, министерством юстиции и СС, сферы компетенции которых перекрывали друг друга. В конце концов их конфликты разрешал Гитлер, который таким образом осуществлял контроль над самыми важными процессами и учреждениями в Третьем рейхе.

Но для того чтобы встретиться с Гитлером и вынести предложение, требующее его решения, необходимо было связаться с Борманом. Именно он, не имевший вначале официальной власти, а затем ставший секретарем фюрера, решал, с какими докладами следует ознакомиться Гитлеру и с какими людьми ему нужно встретиться. Борман присутствовал почти при всех встречах, а затем формулировал на их основе рекомендации, считавшиеся рекомендациями фюрера.

Другие лидеры нацистов стали бояться и ненавидеть Бормана. Они не знали, что он докладывает о них фюреру или какой из их проектов он счел достойным внимания фюрера. Те же, кто впал в немилость к Борману, с успехом отстранялись от источника высшей власти.

Для тех народов, которым еще предстояло попасть под оккупацию гитлеровцев, Борман был еще более зловещей фигурой. Он не был тем помощником, который готов умерить военные авантюры или жестокие расовые идеи фюрера. Конечно, если бы Борман попытался это делать, то вряд ли удержался бы на своем посту. Но имеется свидетельство того, что Борман не был карьеристом, одержимым лишь амбициями и стремлением добиться личной власти. Он был искренне и фанатично предан тому, что требовала идеология национал-социализма и его вождь, Адольф Гитлер.

Эта идеология полагала, что главной целью природы, а следовательно, и человеческой деятельности является производство и усовершенствование биологически более высоких форм жизни. Наиболее ценные расы человечества должны умножаться и продвигаться. Здесь Борман внес личный вклад: они с женой постепенно произвели на свет десять детей.