Владимир Шигин - Адмирал Нельсон. Герой и любовник

— Надеюсь, что когда ты снова решишь покинуть флот из-за новой любви, то рядом с тобой вновь окажется верный друг! — поднял Дэвисон полный бокал вина.

— Я думаю, такого уже не случится никогда! — ответил Нельсон.

Пока у одного из друзей все складывалось более чем успешно, зато другой был, по существу, безработным, хотя и не слишком расстраивался на сей счет.

Несмотря на визит к королю, Нельсон никакой достойной должности для себя, как и следовало ожидать, от Адмиралтейства не добился. Дядюшку Саклинга там, разумеется, еще помнили, но уже не настолько, чтобы покровительствовать его племяннику. У каждого хватало и своих родственников. А потому Нельсон решил по примеру принца Уильяма отправиться посмотреть Европу, и в первую очередь Францию, где рассчитывал заняться изучением французского языка. Уже поднаторевший в военном деле, он понимал, что впереди еще не одна война с Францией, и, коль скоро он собирается делать карьеру, следует познакомиться и с языком аристократии. К тому же жизнь во Франции была дешевле, и Нельсону с его скромным жалованьем там было бы легче сводить концы с концами. В ту пору, сразу же после заключения мира 1783 года, во Францию хлынул настоящий поток англичан, стосковавшихся по Европе.

Настроение у нашего героя было прекрасное. Ему всего лишь двадцать пять, а он уже вполне заслуженный опытный капитан, которого принимал во дворце сам король. У него хорошая репутация, ему благоволит лорд Худ. Он молод, снова здоров, и впереди у него целая жизнь!

Испросив у Адмиралтейства отпуск по личным обстоятельствам, в конце октября 1783 года Нельсон вместе со своим товарищем капитаном Джеймсом Макнамарой, также оставшимся на берегу с половинным жалованьем, отправился во Францию. Перед отъездом Нельсон внимательно прочитал книгу Стерна «Сентиментальное путешествие», считавшуюся тогда лучшим путеводителем по Европе.

Первоначально друзья решили посмотреть Париж, а затем перебраться в более спокойную и дешевую Булонь. Уже в Кале, едва переплыв Английский канал, Нельсон был неприятно удивлен. Единственное, что ему понравилось во Франции, — это дешевая еда. Все остальное ему не понравилось. Брату Уильяму о своей поездке он писал: «Нам сказали, что мы едем со скоростью почтовой кареты, но я уверен, что на самом деле мы делали не больше четырех миль в час. Я славно веселился, глядя на форейторов, являющих собой нелепое зрелище в ботфортах, да еще в сочетании с тощими лошадьми. Кареты без рессор, а дороги по большей части вымощены, как лондонские улицы, и ты легко можешь себе представить, как нас растрясло, пока мы проехали всего лишь две с половиной заставы, то есть пятнадцать миль, до Маркиза».

Еще менее понравились Нельсону французские гостиницы: «Я предпочел бы хорошо вычищенный свинарник. Нас привели в комнату, где стояли две кровати с соломой вместо тюфяка; с огромным трудом хозяева нашли пару чистых простыней. На ужин предложили двух голубей, причем на грязной скатерти, и дали ножи с деревянными ручками. Как непохоже все это на милую Англию! Однако, вволю над всем посмеявшись, мы улеглись и крепко проспали до самого утра».

Похоже, Нельсону не нравилось во Франции абсолютно все! Даже ножи с деревянными ручками почему-то тоже вызвали раздражение. Думается, причина была совсем в ином. Нельсона всю его сознательную морскую жизнь воспитывали в ненависти к Франции как к постоянному конкуренту и противнику Англии. А потому, собираясь во Францию, он ехал туда не только из праздного любопытства, а чтобы лучше познакомиться с теми, с кем еще непременно придется воевать. В то, что война обязательно будет, Нельсон свято верил и скорее всего даже мечтал о ней как о единственной возможности сделать карьеру и прославиться.

Критический ум Нельсона успевал разглядеть многое: «Здесь нет средних классов; шестьдесят семей аристократов живут в городах, владея огромными землями вокруг них. Остальные бьются в нищете».

Прекрасный прием английским капитанам оказал старый знакомый Нельсона граф де Дюпон. Тот самый, что командовал научным катером у Кюрасао. Как истинный француз он предложил познакомить Нельсона с самыми рискованными красотками Парижа и ввергнуть его в водоворот любви и разврата. От красоток и водоворота Нельсон деликатно отказался.

Приехав в Булонь, Нельсон и Макнамара, к своему неудовольствию, увидели там толпы своих соотечественников, причем по большей части представителей весьма сомнительных профессий. Пришлось перебраться в более тихий Сент-Омер, который им сразу понравился.

Нельсон поселился в одной французской семье. Купил грамматику французского языка Шамбо. На титульном листе учебника он старательно вывел: «Горацио Нельсон начал изучать французский язык первого ноября 1783 года». На этом его занятия, собственно, и завершились. Причина для забвения французской грамматики была для его возраста весьма веская.

Биографы будущего адмирала считают, что к этому времени Нельсон серьезно влюбился в какую-то едва ему знакомую девицу. По крайней мере, аргументируя свой отказ от заманчивых предложений де Дюпона, который по-прежнему приглашал его повеселиться в Париж, он пишет брату: «Сердце мое надежно защищено от французских красавиц. Но я не могу сказать то же самое об одной английской леди, дочери священника, с которой я как раз собираюсь сегодня отобедать и провести день. У нее столько достоинств, что если бы у меня был миллион, не теряя времени предложил бы ей его. Но в настоящее время мои доходы слишком малы, чтобы думать о женитьбе, у нее тоже нет состояния».

Судя по тону письма, Нельсон вроде бы сделал некоторые выводы из своего былого романа с Мэри Симпсон. Но надолго ли хватит его благоразумия? К тому же на этот раз рядом с ним не было старого друга Александра Дэвисона. Впрочем, сто тридцать фунтов в год не давали оптимизма для создания семейного гнезда.

На сей раз объектом новой любви нашего героя стала некая мисс Эндрюс, старшая из двух дочерей английского священника, отдыхающего со своей семьей во французском курортном городке Сент-Омер.

Будучи прекрасным тактиком, Нельсон действовал весьма разумно. Свои отношения с понравившейся ему девушкой он начал со знакомства с ее семьей. Очаровать главу семьи, преподобного Эндрюса, особого труда не составило. Сам выросший в семье священника, Нельсон прекрасно знал внутренний уклад и интересы подобных семейств. Помимо всего прочего, морским офицером оказался и брат девушки. Так что дело оставалось вроде бы за малым: понравиться самой мисс Эндрюс.

Как и предполагалось, родителей девушки Нельсон завоевал весьма быстро и вскоре стал у них своим человеком за обеденным столом. Однако мисс Эндрюс держала себя по отношению к влюбленному капитану весьма холодно и чопорно. Нельсона это особенно не расстраивало, ибо он считал такое поведение результатом пуританского воспитания. Что касается самого Нельсона, то внешне он вел себя почти так же, как и в Квебеке: искал любой предлог для встречи, подстерегал буквально на каждом шагу и мог часами молча с обожанием глядеть на объект своей любви.