Джон Нейхардт - Говорит Черный Лось

После этого устраивается большой пир, на котором все получают много еды, а потом большая пляска, словно мы одержали победу.

На другой день знахари устанавливают дерево в центре, поют священные песни и дают священные клятвы Духу. Следующим утром кормящие матери приносят своих младенцев и кладут их под деревом, чтобы те выросли храбрыми мужами и матерями отважных воинов. Знахари протыкают младенцам мочки ушей[30], и за каждый такой прокол родители дарят лошадей кому-нибудь из нуждающихся.

Наутро начинается сама пляска. Те, кто собирается принять в ней участие, уже загодя приготовились. Они Долго постились, молились, прошли обряд очищения в хижине для потения. Знахари раскрашивают их тела. Затем каждый ложится рядом с деревом, а знахари на груди или на спине у них прорезают кожу, чтобы можно было продеть через нее ремень из сыромятной кожи, привязанный к вершине дерева. Этот ремень после того, как его продели, завязывается. Человек встает и начинает плясать под бой барабанов, провисая на ремне. Делает он это до тех пор, пока хватает сил выносить боль или пока не лопнет кожа.

Нам, мальчикам, в течение этих двух дней пляски было вольготно, поскольку разрешалось как угодно досаждать участникам пляски, а те должны были терпеть это. Мы набирали в руки ползучего пырея и, если пляшущий оказывался поблизости, кололи его этой травой — и слушали, не вскрикнет ли он от боли, ведь участникам пляски надлежало сносить любые испытания. Матери носили воду своим детям, а мы мастерили маленькие луки и стрелы, прятали их под своими накидками, подбирались к женщинам, стреляли и делали дырки в кожаных мешках с водой. Женщины тоже не могли бранить нас, когда вода начинала течь из мешка ручьем. Словом, было весело!

Едва только закончилась Пляска Солнца, глашатай оповестил: "Вернулись разведчики и сообщили, что вверх по реке стоят солдаты лагерем. Молодые воины, мужайтесь! Готовьтесь встретить их!"

И все воины стали готовиться к битве. Сам Бешенный Конь собирался повести военный отряд, и мне хотелось быть рядом с ним, так что я тоже готовился. Но мой дядя, который очень заботился обо мне, удержал меня: "Племянник, не уходи. Взгляни на всех беспомощных, что остались в лагере. Будь дома, может быть, сражение разгорится и здесь".

И военные отряды ушли без меня. Видно, дядя посчитал, что я слишком еще мал, а, может, он боялся, что я погибну.

После того, как воины ускакали, глашатай оповестил лагерь, что пора сниматься. Мы разобрали типи и двинулись дальше на запад к реке Скользкой Травы и стали лагерем у истоков Весеннего ручья. Позже мы узнали, что там, на Роузбаде, с нашими людьми сражался Три Звезды[31]. У него было большое количество пеших солдат и немного кавалерии. Вместе с солдатами находилось немало кроу[32] и шошонов. Все они собирались напасть на нас во время Пляски Солнца, однако Бешенный Конь разбил их, и враги ушли назад к Гусиному ручью, где стояли их фургоны. Мой друг, Железный Ястреб в тот день принимал участие в битве — он и расскажет тебе, как все было.

Рассказывает Железный Ястреб:

Сам я хункпапа, Тем летом мне было четырнадцать лет, и я был рослым подростком. На врага тогда пошли два военных отряда. Самый большой вышел с южной оконечности лагеря, поменьше — с северной. Я поехал с последним, составлявшим сорок человек. Большой отряд добрался до Роузбада раньше нас. К утру, когда подошли мы, наши товарищи уже вовсю сражались. Там, у излучины реки, была широкая долина, уже вовсю сражались. Там у излучины реки, была широкая долина, с утесами и холмами, и казалось, что повсюду сражаются люди. Сразу мы очутились лицом к лицу с кроу и солдатами, и тут же вступили в бой. Дела наши шли как будто успешно. Однако с одной стороны стали наступать солдаты, и нам пришлось отступить. Мы поскакали, чтобы присоединиться к большему отряду. Солдаты неотступно преследовали нас; кроу, почувствовав перевес, тоже воспрянули духом. Когда мы добрались до излучины реки, кроу сумели настигнуть нас. Наши схватились с врагом, все кругом перемешалось. Не знаю, удалось ли мне убить кого-нибудь, но думаю, что удалось: была такая жаркая схватка, что если ты не убил, значит убили тебя. Я перепугался и дрался изо всех сил. И вот остался живым. Рядом со мной сражался один лакота по имени Без Типи. Какой-то кроу могучего телосложения сшиб его с лошади, и тот бежал. Я, конечно, тоже испугался и побежал. Не могли же мы сразу биться со всеми кроу и солдатами. Да и не я один спасался бегством. Отступали мы все, а кроу нас преследовали. Вдруг мы увидели, что навстречу нам скачет отряд солдат. Как они попали сюда — не знаю. Может, это были кавалеристы, возвращавшиеся из разведки. Дела наши были плохи. Потом я услышал, как кто-то на нашем языке закричал: "Мужайтесь! В такой день славно умереть! Вспомните о детях и других беспомощных, что остались дома!". Тут мы все разом закричали "Хока хей!" и кинулись на солдат, ехавших нам навстречу. Солдаты, падая от наших выстрелов, обратились в бегство — они устремились к своему основному отряду. Там, где бились главные силы, все смешалось. Невозможно было понять, что происходит — то враг одолевал нас, то мы его. Сражение продолжалось весь день. Потом кроу опять стали наседать на нас сзади. Мы развернулись и бросились на них. Но к ним на помощь спешило много солдат. Поэтому пришлось отступать, все наши кричали "Йе-хей", поскольку нас было мало. На сей раз я перепугался еще сильнее и скакал во весь опор, спасая свою жизнь. Нас загнали в скалистую местность, нога моей лошади застряла между двух камней, и ей чуть было не оторвало копыто.

Рядом со мной оказался мой друг — очень храбрый шайела по имени Сидящий Орел. Когда я спешился, чтобы осмотреть копыто лошади, сзади ко мне стал подбираться кроу. И тут мой друг шайела в открытую пошел на врага. Они схватились врукопашную и кроу упал, поверженный Сидящим Орлом. Жалко, что я не оказался рядом с ним — тогда я первым бы коснулся мертвого врага. Меня опередил другой воин.

Я побежал дальше, держа свою лошадь под уздцы. Неожиданно впереди я заметил дымок, который струился из глубокого оврага, там где протекает ручей. Подбежав к оврагу, я увидел внизу троих лакотов. Они подстрелили бизона и прямо здесь пировали, пока вокруг, на холмах, бушевало сражение. Эти лакота пригласили и меня присоединиться. Я не отказался и вместе с ними принялся за еду. Ведь мне было 14 лет, я рос и все время был голоден. Нет-нет, а нам то и дело приходилось выглядывать, чтобы убедиться, что не грозит никакая опасность. Один из лакотов взял сгусток бизоньей крови, вымазал ею кусок шкуры и обернул копыто моей лошади, чтобы я смог ехать. Мы уже довольно долго лакомились бизоньим мясом, но тут к оврагу неожиданно подскакал другой лакота, лицо которого было в крови и пыли. Подъехав, он гневно воскликнул: "Что вы здесь делаете? Мы там сражаемся, а вы ничего лучшего не могли придумать, как сесть за еду! Или забыли о тех беспомощных, которых мы оставили в лагере! Быстрее, пошли! Мы должны отстоять свою землю!"