Д. Коропчевский - Давид Ливингстон. Его жизнь, путешествия и географические открытия

По распоряжению правительства «Пионер» должен был возвратиться в Англию. Ранее декабря, то есть до наступления половодья, этого сделать было нельзя, и Ливингстону хотелось воспользоваться свободным временем для обозрения северной части озера Ньяса и области, лежащей на запад от него. Его прежние спутники уже не в силах были примкнуть к нему в новом путешествии, но сам он в предстоявшей ему тяжелой работе находил лишь возможность вырваться от угнетавших его несчастий и неудач. Насколько непрерывная, напряженная деятельность была присуща его натуре, мы видим из тех мест его писем, где он по поводу смерти жены говорит о загробной жизни. В них заметно нечто вроде предчувствия скорой кончины и невозможности завершить начатое им дело, однако смерть не кажется ему окончанием всякой деятельности: он не может примириться с мыслью, что душа его, покинув тело; будет осуждена на бездействие. На вопрос одного из миссионеров, думает ли он вернуться в Англию вместе с экспедицией, Ливингстон ответил: «Мой долг не указывает мне возвращения домой, и потому я остаюсь».

Предпринятое им путешествие на запад от озера Ньяса ему пришлось совершить пешком в сопровождении одного белого и нескольких чернокожих спутников. Он открыл тогда горный хребет, названный им хребтом Керка, тянущийся от западной стороны водопадов Мерчисона до северной оконечности озера Ньяса, и, двигаясь далее в северо-западном направлении, прошел через плодородную страну, тщательно обработанную руками женщин и засеянную маисом, поднимавшимся выше головы человека, хлопчатником, просом, бобами, маниоком и тыквами. Между маленьким озером Чиа, соединяющимся рукавом с Ньясой, и бухтой Кота-Кота оказалась также весьма населенная страна. В половине сентября Ливингстон оставил названную бухту и направился на запад от озера по дороге, служившей для торговли невольниками, к деревням, находившимся под властью Катанги и Казембе в стране Лунда. Пройдя через богатую, хорошо обработанную долину, он с большим трудом поднялся на горный хребет, откуда открывался необыкновенно красивый вид на озеро; к западу простиралась волнообразная плоская возвышенность, а на севере, в некотором отдалении, виднелись темные горные массы. 27 сентября Ливингстон пришел к деревне Чинанге, расположенной на рукаве Луангвы, но, к сожалению, за недостатком времени далее проникнуть не мог. 1 ноября он уже вернулся к оставленным им пароходам. Насколько это путешествие изнурило его, можно видеть из дневника, где он говорит, что, по возвращении к исходному пункту мышцы у него и у его спутников «были тверды, как доски, и во всем теле не оставалось ни одной унции жиру».

В половине января 1864 года вода в Шире настолько поднялась, что пароходы могли выйти оттуда. На Замбези вода была также высока; проплывая по этой реке, Ливингстон еще раз мог подтвердить свое мнение, что в руках энергичных людей, при небольших исправлениях фарватера, судоходство здесь вполне возможно. В половине февраля английские фрегаты повели «Леди Ньяса» и «Пионер» на буксире в Мозамбик. Во время этого перехода жестокая буря едва не погубила все суда. Передав «Пионер» морским офицерам как правительственную собственность, Ливингстон решил отправиться на «Леди Ньяса» в Бомбей, чтобы продать там свой пароход, затем побывать в Англии, в надежде расположить влиятельных людей к мерам против торговли невольниками, и потом опять вернуться в Африку с целью найти путь в ее внутренние страны, находящиеся вне португальского влияния.

16 апреля он вышел на «Леди Ньяса» из Мозамбика и через неделю уже был в Занзибаре. Хотя ему не советовали пускаться в путь ввиду скорого наступления времени муссонов, особенно опасных при первом их появлении, однако Ливингстон 30 апреля 1864 года вышел в Индийский океан. Экипаж его состоял из трех англичан: истопника, матроса и плотника, семи взрослых чернокожих и двух мальчиков; обязанности капитана исполнял он сам. Плавание представило немало опасностей – от опасных течений до безветрия; тем не менее 11 июня Ливингстон, сделав на своем пароходе две с половиной тысячи морских миль, увидал берег Индии. При входе в бомбейскую гавань маленький пароход среди других был почти не заметен. У Ливингстона недостало духа тогда же продать «Леди Ньяса», и он оставил ее в Бомбее, все еще надеясь найти в Англии людей, которые помогли бы осуществлению его мысли: положить конец торгу невольниками на озере Ньяса. Он занял 1200 рублей на дорогу и, отплыв с одним из своих людей в Англию, 23 июля благополучно достиг Лондона.

После торжественных приемов у лорда Пальмерстона, герцогини Веллингтон и других лиц высшего общества Ливингстон поспешил в Гамильтон для свидания с матерью, сестрами и детьми. Там он в первый раз увидал свою младшую дочь Анну-Марию, которой уже было шесть лет. Все дети наконец были около него, за исключением старшего сына Роберта, сражавшегося в Америке за освобождение негров. По приглашению Британского общества развития наук, собиравшегося в этом году в Бате, Ливингстон должен был прочесть на общем собрании съезда доклад о своем путешествии и положении Африки; в этом докладе он беспощадно отозвался о поощрении португальцами торговли невольниками, что вызвало величайшее неудовольствие португальского правительства. Вслед за тем он получил приглашение от Вэбба и его жены, которых знал еще в Колобенге, погостить в их замке, некогда составлявшем собственность Байрона. Ливингстон поселился у них со своей дочерью Агнессой и написал тогда свое второе сочинение: «Рассказ об экспедиции на Замбези и ее притоки». 15 апреля 1865 года книга была окончена. В то время, когда автор еще работал над нею, в Ньюстед приехал член Королевского совета, которому было поручено лордом Пальмерстоном узнать, чего Ливингстон желал бы от правительства для себя и для своих детей? Ливингстон просил обеспечить свободу плавания по Замбези и Шире посредством особого договора с португальцами. Не упоминая вовсе о себе и детях, он просил о месте для доктора Керка, чтобы дать тому возможность написать задуманную им книгу по естествознанию. Уже независимо от Ливингстона, по ходатайству Мерчисона, Чарльз Ливингстон был назначен консулом в Фернандо-По. Американский посланник обещал позаботиться о судьбе Роберта, но вскоре было получено известие о его смерти в одном из госпиталей Новой Каролины.

25 апреля Ливингстон простился со своими гостеприимными хозяевами и уехал в Лондон. Там ему дан был от Королевского общества блестящий обед, на котором присутствовали высшие представители духовенства, администрации и ученых обществ. По возвращении в Шотландию ему вскоре пришлось похоронить свою мать. В Гамильтоне он присутствовал на раздаче школьных наград, одну из которых получил его сын Освелл. По желанию присутствующих, Ливингстон сказал короткую речь ученикам. Это была последняя речь, произнесенная им публично в Англии; После того он уехал в Лондон, чтобы готовиться к новому путешествию в Африку.