Ярослав Иосселиани - В битвах под водой

- Готов помочь чем могу. Но пока, я вижу, ты сам справляешься... Чувствуется школа Льва Петровича... Я, брат, так же, как и ты, начинал. Поначалу было нелегко, - и Грешилов с увлечением принялся рассказывать о своей службе в должности командира подводной лодки.

В командование лодкой он вступил два года назад. Задолго до первого выхода в море, пока лодка достраивалась, экипаж сроднился с кораблем, досконально изучил его. И когда в марте 1941 года закончились заводские испытания, на лодке был поднят Военно-Морской флаг.

В присутствии всего личного состава Грешилов скомандовал: "Военно-Морской флаг поднять! Заводской спустить!"

В этот миг он понял, что пройден важный рубеж на жизненном пути. Комсомолец из курской деревни, попавший на флот, вступал в ответственную роль командира корабля. И люди, замершие в строю, отныне будут выполнять свой долг перед Родиной, следуя его приказаниям. Они должны повиноваться его воле, учиться у него... Сможет ли он быть таким командиром? Есть ли у него все, что необходимо для этого?

Недолго пришлось Грешилову свыкаться с новой ролью, всего три месяца. Однако за это время экипаж успел изучить все капризы своей лодки и полюбить ее. Грешилов всячески старался укрепить в экипаже чувство любви к своему боевому кораблю.

На борту лодки не было человека старше тридцати лет. Большую часть экипажа составляли комсомольцы. Для каждого из них лодка была не только военным кораблем, но и частицей Родины.

Но знания механизмов и устройств лодки слишком мало для командира корабля. Надо хорошо изучить людей, заниматься их воспитанием. А эту задачу можно решить лишь путем повседневного общения с подчиненными. И Грешилов долго и настойчиво работал со своим коллективом. Зато он мог почти безошибочно сказать, как будет вести себя тот или иной член экипажа в минуту трудного испытания. Знал, что можно довериться главному старшине Борису Сергееву, отлично изучившему свое хозяйство и ревностно следившему за тем, чтобы электрическое сердце лодки не давало перебоев, знал, что можно положиться на старшину торпедистов Владимира Макаренко, исполнительного подводника, влюбленного в свои торпедные аппараты.

Проверкой экипажа явилась первая учебная атака по эскадренному миноносцу. "Залп" был дан без промаха, и корабль "пошел ко дну". Торпедист Макаренко с чувством собственного достоинства принимал поздравления от товарищей.

- А что тут удивительного? - говорил он. - Разве хороший торпедист промажет?

И хоть это была всего лишь первая учебная атака, каждый член экипажа думал тогда так, как старшина торпедистов.

Никто в те дни не предполагал, что не пройдет и месяца, как из этих торпедных аппаратов придется дать залп не по условному противнику, а по кораблям врага, коварно напавшего на нашу Родину.

Началась Великая Отечественная война, но экипаж не сразу принял в ней участие. Ему пришлось пройти большой курс боевой подготовки, прежде чем он смог выйти в море, чтобы уничтожать вражеские транспорты.

- Мы дорожили каждым часом, - рассказывал Грешилов, - чтобы закрепить навыки, приобретенные экипажем в дни мирной учебы. В интервалы между воздушными тревогами, собравшись в кают-компании, офицеры старались заглянуть в будущее. Что принесет экипажу первый боевой поход? Хорошо ли подготовлен экипаж к выполнению воинского долга? Снова и снова тщательно проверяли каждую деталь оборудования лодки, испытывали ее ходовые и маневренные качества, тренировались в быстром выходе в атаку.

Наконец командование выпустило подводную лодку в море. Долго бороздила она синюю гладь, не встречая противника. Экипаж досадовал: дни уходят, а мы бездействуем. Морякам казалось, что во всем флоте только они не могут использовать свое оружие против врага. Но, досадуя, как и все, мы чувствовали удовлетворение. Экипаж, как говорится, обжил море.

С первой позиции экипаж возвратился без боевого успеха. Не принесли военной удачи и второй и третий выходы в море. Даже самые нетерпеливые поняли, что на войне терпение так же важно, как и способность к стремительным действиям.

Другие лодки соединения уже открыли счет потопленных вражеских кораблей. Только наша лодка еще не выпустила по врагу ни одной торпеды.

- Зато вам потом повезло, - перебил я рассказ Грешилова.

- И вам также повезет. Все зависит от желания и энергии. Ваша "Малютка" поновее нашей лодки... Я считаю, вы должны нас обогнать в боевых успехах...

- Да что ты! - рассмеялся я.

Я так подробно передаю рассказ Грешилова потому, что экипаж, которым он командовал, одержал к тому времени пять блестящих побед. Расспрашивая моего друга, я про себя решил следовать его примеру.

- Прибыл вновь назначенный к нам матрос Поедайло, товарищ командир, обратился ко мне Косик, - прикажете представить?

- Зовите!

- Какой Поедайло? - заинтересовался Грешилов. - Ах, это тот разгильдяй... Недисциплинированный подводник. Правда, в боях участвовал...

- Храбрый?

- Раз недисциплинированный, значит, трус и лентяй.

- На мостик проворно поднялся щеголеватый, краснощекий матрос в лихо сдвинутой на самый затылок бескозырке. Разглядывая его, я невольно припомнил кинофильмы, в которых действовали "братишки" времен гражданской войны с пошлыми манерами и склонностью к анархизму.

- Матрос Поедайло прибыл в ваше распоряжение для прохождения дальнейшей службы! - доложил Поедайло. Его довольно красивые круглые глаза самоуверенно "сверлили" меня.

- Не по уставу докладываете! - вырвалось у Косика, но, встретив мой взгляд, он замолчал.

- Война, товарищ старший лейтенант! - развел руками Поедайло, искоса глянув на помощника. - Что поделаешь, не до уставов...

- Вот поэтому-то и следует особенно строго соблюдать уставные положения, товарищ подводничек! - смерив с ног до головы матроса, заметил я.

- Узнаю вас, узнаю, Поедайло, - вздохнул Грешилов.

- Ах, простите, товарищ капитан-лейтенант, не заметил, здравствуйте! матрос, казалось, смутился.

- Ив этом вас узнаю! Вы не имеете права не замечать тех, кого вы должны приветствовать, - сухо заметил Грешилов.

- Нет, честное слово, не заметил! Вы за тумбой стояли. Оказалось, что матрос Поедайло служил последовательно почти на всех лодках дивизиона и везде проявил себя только с плохой стороны. От него всюду старались избавиться и в конце концов под каким-нибудь предлогом списывали с корабля.

- Да, от такого нужно избавляться, - пробасил Косик вслед Поедайло, которого боцман уводил через кормовой люк в лодку.

- Попробуем воспитать, может, что и выйдет из парня, - возразил я.

- Попробуйте, попробуйте! - иронизировал Грешилов. - Иногда бывают чудеса. Мой боцман с ним ничего не мог поделать. В конце концов он сам однажды напился.