Владлен Троицкий - Записки Харитона Лаптева

Х. Лаптев и С. Челюскин, как и многие другие участники Второй Камчатской (Великой Северной) экспедиции, получили широкую известность среди научной общественности России и всего мира лишь столетие спустя после совершенного ими подвига.

Потомки изумлялись величию их подвига в недоступных и в XIX веке районах севера Сибири. Не которые даже сомневались в реальности достижения отрядом Х. Лаптева северной точки Азии. Только труды морского историка А. Соколова и академика А. Ф. Миддендорфа, которые в середине XIX века изучили архивные журналы Х. Лаптева и С. Челюскина, подтвердили достоверность полученных ими научных результатов. Тогда же по предложению А. Ф. Миддендорфа северную оконечность Азии стали называть мысом Челюскин — в честь первооткрывателя.

На современных картах Таймыра в географических названиях запечатлена память о его первых исследователях: северо-западная часть побережья Таймыра, на котором в 1741 году встретились Х. Лаптев и С. Челюскин, ехавшие навстречу друг другу, носит название берег Харитона Лаптева. В архипелаге Норденшельда есть мыс Лаптева, мыс Харитона. В Таймырской губе есть небольшой остров Челюскина. В море Лаптевых, на северовосточном берегу Таймыра, значатся мысы Харитона Лаптева, Прончищева, Чекина. Под советским флагом бороздят моря ледоколы «Харитон Лаптев», «Семен Челюскин», «Василий Прончищев».

15 августа 1980 года на высоком берегу реки Хатанги, близ места зимней стоянки дубель-шлюпки «Якуцк» и остатков домов ее экипажа, в торжественной обстановке был открыт памятник Х. Лаптеву, С. Челюскину и их товарищам. Памятник представляет собой металлический конусообразный красный морской буй высотой 5 метров.

На конусе памятника написано: «Памяти первых гидрографов — открывателей полуострова Таймыр Харитона Лаптева, Семена Челюскина и их 45 товарищей, зимовавших в 1739 — 1742 годах в 200 м отсюда к югу, поставлен этот знак Хатангской гидробазой к 50-летию Таймырского автономного округа 15 августа 1980 года».

Кроме исторического памятник имеет и навигационное значение: он помогает ориентироваться на фарватере реки Хатанги морским судам, заходящим сюда из моря Лаптевых по пути, впервые разведанному отрядом Х. Лаптева.

В навигационном извещении была и такая фраза: «При прохождении траверза памятника мореплаватели призываются салютовать звуковым сигналом в течение четверти минуты, объявляя по судовой трансляции экипажу, в честь кого дается салют».

И теперь, в период каждой арктической навигации, на подходе к памятнику суда салютуют подвигу русских моряков-исследователей, тем, кто были здесь первыми.

ЗАПИСКИ ЛЕЙТЕНАНТА ХАРИТОНА ЛАПТЕВА

Реки Лены берега по обе стороны от ширины 71°24' лежат крутые и лесов стоячих нет никаких; где окончились — зимовые юрты, зовомые Кумаксурка{1}. Из оной реки Лены выше Усть-Ленского столба{2} к западу прошла протока, зовомая Анардамская{3}, над которою настоящего берега лежат горы. И в таком состоянии и к морю пошли. <{1}, {2}, {3} Здесь и далее см. примечания в конце книги. — Прим. OCR.>

У с т ь-Л е н с к и й с т о л б лежит остров на устье реки Лены окружением с одну милю, от которого пошли две протоки главные. Одна{4} к востоку около берега крутова, другая к западу, зовомая Крестяцкая{5}, которая идет меж низкими берегами ровными, глубиною от 6 фут до 8 сажен. На островах около тех проток кочуют в летних юртах якуты, которые довольствуютца рыбою, оленями, гусями, лебедями и утками дикими, которых великое множество по озеркам маленьким. Оные ж якуты промышляют песцов белых и голубых. Чрез всю зиму ездют на собаках. На полях около протоки трава низкая и изсохшая, и мох. А где по мокрым местам, есть трава зеленая, невысокая. На сих островах оной протоки лесу наносного много и годен на строение. И в таком состоянии оная протока лежит до устья своего, где впала в море. Которые острова лежат восточнее, те называются Туматы, а которые лежат к западу, те называются Крестяки{6}.

На устье Крестяцкой протоки, на северном мысу поставлен маяк{7} из бревен вышиною около семи сажен. Около устья сей протоки состоят подводные пески миль на 7 в море, над которыми их лотка не может пройти, кроме одного надлежащего фарватера, по которому от 7 до 12 фут глубины.

Берега от реки Лены западней и в море{8} от проток ленских пошли крутые и безлесные и над ними горы{9} высокие, каменные. И в таком состоянии лежат до реки Аленика. Около сего берега из Лены реки помянутою Крестяцкою протокою до реки Аленика с половины июля можно ходить на дощениках{10}, понеже в июле делается заберега{11}.

Усть Оленские острова{12} лежат собою низки, безлесны. С морскою стороны кажутся токмо 3 острова, между собою в растоянии каждой меньше мили. Берега их мало прикруты. И когда этих островов будет западной мыс на ZO в то время видно будет, что река Аленек лежит меж двух гор высоких, средина ея на ZOtZ. На устье реки Аленика в зимовьях{13} живут русские промышленники издавна, семей около 10, которые чрез жен своих соединились многие с новокрещеными якутами, и на их природу и обычаи схожи.

Берег от реки Аленика пошел к западу крутой и ровной, також безлесной, по которому состоят, меж собою около 30 верст, балаганы маленькие оленских промышлеников, для промыслу песцового. И таким состоянием до устья реки Анабары.

Остров Салкаев{14} собою невелик, не более двух миль растоянием, и с моря в 3-х милях кажется низок быть. За ним берег едва видно, низким кажется.

Река Анабара впала в море в 74-м градусе ширины меж высоких берегов и приярых. Устье ея шириною 8 верст, глубины довольной, без островов и подводных мелей. С моря приход без нужды. На устье промышленики русские и новокрещеные якуты живут.

Нордвик, от нас{15} именованная залива. С моря проход шириною в нея близ 6 миль, а в ней поперег залива близ 30 миль. Берега крутые и утесные. Чего ради по берегам ея лесу наносного ничего нет. В ней льду ломаного стоит великое множество. Видно якоб всякая льдина ребром. Течения в нея и из нея по 2 1 /2 — мили в час. В новолуние и в полнолуние наводнения{16} время 6 часов.

У южного мыса{17}, где на якоре стояли, земля{18} песок с мелким камнем. На полях около сей губы земля крепкая глина. Травы никакой нет, кроме что мох, неудобной к оленему корму. А лесу стоячего отнюдь нет. Песцов, белых видно нам было много. Жителей и промыслов никаких нет и не бывало, понеже здешние{19} объявляют, что оной губы не знают.