Николай Богданов - В небе - гвардейский Гатчинский

Впоследствии за проявленные в боях мужество и мастерство Михаил Симонов и Григорий Несмашный были удостоены высокого звания Героя Советского Союза.

...18 августа - День Воздушного Флота СССР, который отмечается в нашей стране с 1933 года. Много радости приносил этот день не только летчикам, но и всем советским людям. Особенно праздничное настроение было на Тушинском аэродроме, где перед тысячами зрителей демонстрировали свое мастерство планеристы, парашютисты и летчики. Праздник заканчивался воздушным парадом, своеобразным творческим отчетом конструкторов, инженеров, рабочих авиационной промышленности.

В сорок первом году мы отметили этот день новым ударом по врагу. Группой самолетов мы перелетели на аэродром Аптуха под Орлом и оттуда совместно с самолетами 3-го авиакорпуса, которым тогда командовал полковник Борисенко, ночью нанесли бомбовый удар по нескольким вражеским аэродромам. Моему экипажу было приказано бомбить аэродром противника в Старом Быхове.

Впервые помимо фугасных бомб на внешних бомбодержателях наших самолетов висели ротативно-рассеивающие авиабомбы, начиненные маленькими термитными бомбочками. При сбрасывании такая бомба начинала вращаться, от инерционных сил разрушалась, термитные бомбочки рассеивались, поражая большую площадь и создавая множество очагов пожара.

В то время наш боевой порядок еще не имел тех составных частей, которые определились к концу Великой Отечественной войны. Не было эшелона боевого обеспечения, в который впоследствии вошли группы разведки погоды, наведения, подавления ПВО и контроля результатов бомбардировки. Но в 3-м авиакорпусе некоторые элементы нового боевого порядка уже зарождались. При бомбовом ударе по Быховскому аэродрому была выделена группа самолетов с задачей уничтожать во время удара зенитную артиллерию и прожектора. Раньше этого не делалось. Нескольким самолетам было поручено блокировать Могилевский аэродром в 40 километрах севернее Быховского, чтобы оттуда не поднялись истребители.

- К взлету готовы?

- К взлету готов,- докладывает Ермаков.

- К взлету готов,- отвечает штурман.

Мигаю бортовыми огнями - прошу разрешить взлет. За аэродромом, прямо передо мной, вспыхивает зенитный прожектор. Его голубой луч вертикально вонзается в небо. Отличный ориентир для взлета. Стартерист включает зеленый огонек электрического фонаря - взлет разрешен.

- Экипаж, пошли на взлет,- произношу я и, отпуская тормоза, плавно даю полную мощность двигателям.

Перегруженный самолет медленно набирает скорость, пытается подпрыгнуть на неровностях, но я рулями не позволяю ему этого, пока не почувствую, что он набрал скорость, при которой может опереться крыльями о воздух. Одновременно контролирую разбег и по приборам. Пора. Плавно уменьшаю давление на штурвал, самолет отделяется от земли и поднимается в ночное небо. Луч прожектора гаснет...

На всем пути к цели ни единого облачка. Чем выше поднимаемся, тем ярче над нами светятся звезды. Под крылом, будто подвешенные в темноте, проплывают еле заметные желтоватые грунтовые дороги, извилистые ленты рек, блестящие трассы железных дорог. В расчетное время впереди показались идущая с севера на юг железная дорога, пересечение двух шоссейных, западнее - серое пятно. Это городок Костюковичи. Идем точно по заданному пути. Через пятнадцать минут немного в стороне проплывает Славгород, при впадении реки Прони в реку Сож. Еще минут десять - и цель. На горизонте видны огненные всплески - это летчики, взлетевшие раньше, бомбят Быховский и Могилевский аэродромы.

И вот перед нами как на ладони, весь в пожарах, аэродром. Вспыхивают взрывы. Лучи зенитных прожекторов мечутся по небу, оно довольно плотно усеяно разрывами зенитных снарядов. По прожекторам с самолетов бьют пулеметы, один за другим они гаснут. В небе становится темнее. Там, на земле, где только что пестрили выстрелы зениток, рвутся фугаски и зажигалки. В заданном секторе аэродрома сбрасываем бомбы с термитными шашками, под нами вспыхивает и разливается большое огненное пятно, занимаются пожары. Разворачиваемся "на сто восемьдесят" и залпом сбрасываем свои фугаски. Десять мощных взрывов вспыхивают на земле. А вслед за ними еще и еще, почти без пауз рвутся бомбы, сброшенные с других самолетов, взрывы большой силы перемешивают железо, бетон и землю. Огненный смерч бушует на земле. Враг уже не сопротивляется.

В середине августа командир нашего полка полковник Александр Евгеньевич Голованов был назначен командиром 81-й авиадивизии. Мы тепло простились с ним. Командиром полка стал бывший заместитель Голованова по летной подготовке майор В. П. Филиппов. Могучего сложения, добродушный, он был известен в полку как отважный летчик. Над Березиной его самолет сбили "мессеры". Покидая горящую машину последним, он выпрыгнул на высоте всего пятьдесят метров, раскрыл парашют методом срыва и приземлился благополучно. Он отлично знал боевые качества всех экипажей, относился к летчикам, прибывшим из ГВФ, с уважением, считался с нашим мнением, учитывал его в летных делах. Филиппов служил в полку с начала его формирования, все традиции и порядки сложились при нем, поэтому в жизни и боевой деятельности полка особых изменений не произошло.

С неменьшим напряжением, чем летчики, трудился наш технический состав. Не было случая, чтобы по вине инженерной службы полка, которую возглавлял военинженер 3-го ранга Михаил Сергеевич Петренко, произошел отказ в работе двигателей, каких-либо агрегатов или специального оборудования. День и ночь, по нескольку суток, не зная ни сна, ни отдыха, работали инженеры и техники, добиваясь, чтобы самолеты всегда находились в боевой готовности. Вылетая на боевое задание, мы не сомневались, что материальная часть нас не подведет. Спасибо вам, скромные наши боевые товарищи!

Сложившаяся к концу августа тяжелая обстановка на московском направлении потребовала перенесения всей тяжести бомбардировочных ударов на танковые группировки противника. Мы летали на Духовщину, Шестку, Рославль, где сосредоточивались части 3-й и 4-и танковых групп гитлеровцев, летали ночью и днем. Особенно успешно работали на "пешках" Володя Шульгин и Сергей Фоканов. Они освоили бомбометание с пикирования, и счет уничтоженных ими танков и автомашин противника все возрастал.

Но объектов врага, которые нужно было бомбить, было много, а авиации мало, и нам по-прежнему приходилось действовать небольшими группами. Несмотря на нашу малочисленность, мы наносили чувствительные удары по врагу.

В начале второй половины августа трем экипажам - Валентина Иванова, Романа Тюленева и моему - было приказано уничтожить штаб крупного танкового соединения противника, который находился на юго-восточной окраине города Рославль. Экипаж Валентина Иванова точно вышел на цель и очень удачно отбомбился. Сброшенные им бомбы с термитными шашками создали несколько пожаров, которые облегчили нам прицеливание. Противовоздушными средствами Рославль прикрыт был слабо, лучи двух-трех прожекторов робко искали нас в небе, одна-две батареи малокалиберной зенитной артиллерии вели беспорядочный огонь. За свою беспечность немцы дорого поплатились. С нескольких заходов мы прицельно отбомбились и ушли к себе на аэродром.